– Ты думаешь, что с Виктором могло бы случиться то, что случилось с другими? – спросила она задумчиво.
– Сомневаюсь. Тем более если учесть возрастную разницу в семь лет. Похоже, он уже преодолел критический момент в то время, когда у него было падение интеллектуального развития. Возможно, случившееся с другими детьми было вызвано тем, что зиготы пребывали в замороженном состоянии, – начал рассуждать Виктор, но осекся, увидев выражение лица жены. Она явно не испытывала интереса к научной стороне трагедии.
– Что ты думаешь по поводу падения интеллектуального коэффициента Виктора? Это не может быть смазанной формой того же явления, ведь он был примерно в таком же возрасте, когда это случилось?
– Возможно, – ответил Виктор. – Но я не знаю.
Маша медленно обвела глазами лабораторию. Теперь она воспринимала все это оборудование, казалось, пришедшее из будущего, по-иному. Научное исследование может подарить надежду на излечение ныне смертельного заболевания, но оно же может привести к совершенно обратным последствиям.
– Я хочу уйти отсюда, – неожиданно сказала Маша, поднимаясь. От резкого движения стул, на котором она сидела, покатился, вращаясь, к центру комнаты и ударился о холодильную установку, в которой хранились зиготы. Виктор подхватил стул и поставил его на место, около стеллажа. К этому времени Маша уже вышла в коридор. Виктор быстро запер лабораторию и поспешил за ней. Он протиснулся сквозь закрывавшиеся двери лифта. Маша отодвинулась от него. Она чувствовала боль, злобу, омерзение. Но сильнее всех этих чувств было чувство тревоги. Ей хотелось скорее домой, к сыну.
Они молча вышли из здания. У Виктора хватило ума не заговаривать с ней. Снег начал подмерзать, и им приходилось ступать осторожно, чтобы не поскользнуться. Пока они садились в машину. Маша чувствовала, что муж наблюдает за ней. Она по-прежнему молчала. Однако после того как они переехали Мерримак, Маша неожиданно заговорила:
– Мне казалось, что эксперименты на человеческих эмбрионах запрещены законом. – Она понимала, что преступление Виктора, скорее, относится к области морали, но пока что была не в силах принять всю правду.
– Отношение к этому всегда было нечетким, – сказал Виктор, чувствуя облегчение от того, что ему не надо касаться этических вопросов. – В Федеральном своде законов был опубликован небольшой указ, запрещающий подобные эксперименты. Но он относился только к государственным учреждениям, финансируемым из федерального бюджета. Он не относится к частным учреждениям типа «Кимеры». – Виктор не стал дальше распространяться на эту тему. Он понимал, что его действия не подлежат оправданию. Некоторое время они ехали молча, затем он снова начал говорить: