Налив себе стакан вина, она собралась было сделать глоток, как увидела огни подъехавшей машины.
– Черт побери! – выругался Виктор, обнаружив, что машина жены загораживает въезд в гараж. – Ну почему твоя мать это делает? Неужели трудно поставить тачку на свою сторону гаража?
Обогнув дом и подъехав к задней двери, Виктор выключил свет и заглушил двигатель. После событий с Гефардтом нервы его были на пределе. Виктор-младший и Филип не знали, что произошло в доме Гефардтов, но не стали спрашивать объяснений своего столь долгого там пребывания.
Виктор медленно вылез из машины и вслед за своими пассажирами прошел в дом. К тому времени как он закрыл за собой дверь, Виктор уже понял, что Маша очередной раз пребывала не в настроении. Это было ясно по ее тону, по тому, как она скомандовала сыну и Филипу снять обувь, идти наверх и мыть руки перед ужином.
Виктор повесил пальто и вошел в кухню.
– А, это ты, – приветствовала его Маша. – Я полагаю, ты не видел маленького подарка на двери гаража?
– О чем ты говоришь? – спросил Виктор ей в тон.
– Как ты мог этого не заметить – непонятно, – сказала Маша, ставя свой стакан. Она хлопнула по выключателю – на улице зажегся свет. – Иди за мной.
Какое-то мгновение Виктор колебался, затем последовал за ней. Пройдя через гостиную, она вышла через заднюю дверь.
– Маша! – позвал Виктор, пытаясь догнать ее.
Она остановилась перед машиной. Виктор подошел и встал рядом.
– Что ты... – начал он. Слова замерли у него на языке, когда он увидел Кису, распятую на двери гаража.
Маша стояла, уперев руки в бока, глядя не на Кису, а на Виктора.
– Я думала, тебе интересно будет увидеть, как хорошо ты дал понять этим людям, с которыми у тебя проблемы.
Виктор отвернулся. Он не мог смотреть на мертвое, замученное животное, но не мог и взглянуть в лицо жене.
– Я хочу знать, что ты собираешься сделать, чтобы это наконец прекратилось. И не думай, что мне достаточно будет твоего «я все улажу». Я хочу, чтобы здесь и сейчас ты мне сказал, какие действия ты собираешься предпринять. Я уже больше не могу это выносить... – ее голос сломался.
Виктор и сам не был уверен, сколько еще он сможет это вынести. Маша разговаривала с ним так, как будто он был во всем виноват, как будто это он навлек на них все это. Может быть, и да. Но черт его побери, если он знал, кто за этим стоит. Он был растерян не меньше, чем Маша.
Виктор медленно повернулся к двери и только тогда заметил записку. Он уже не знал – то ли ему злиться, то ли плюнуть на все это. Какой подонок это сделал? Если Гефардт, то он их уже не будет больше тревожить.