Но сенатор Истлэнд преследует не только честных американцев. Он начал кампанию против Верховного суда США за то, что этот суд «осмелился» выступить против сегрегации в государственных школах. И выступил с анекдотическим утверждением, что Верховный суд — орудие коммунистического заговора…
Так миссисипский плантатор и расист открыто издевается над американскими законами и американскими гражданами, проповедует расовую сегрегацию, преследует ии в чем не повинных людей вопреки праву, логике и здравому смыслу.
И именно он, сенатор Истлэнд, в марте 1958 года стал еще и председателем юридической комиссии сената. Какая ирония! Человек, попирающий законы, поставлен следить за законностью…
Более 90 лет назад, 14 апреля 1865 года, такой же плантатор — Бутс, представитель организации рабовладельцев Юга, оборвал подлым выстрелом прекрасную и благородную жизнь одного из величайших людей Америки — Авраама Линкольна, борца против рабства.
В наши дни духовный потомок этого убийцы и тоже плантатор Истлэнд открыто проповедует расизм, но, в отличие от Бутса, еще и заседает в сенате.
Мы полностью разделяем мнение американской газеты «Пиплз уорлд», которая 20 января 1958 года опубликовала статью об Истлэнде, закончив ее такими словами:
«Фашистские державы были разбиты на полях сражений, но Истлэнд и его подголоски уцелели и теперь пытаются разжигать расизм и ненависть к «красным», чтобы подорвать демократию, которая им так ненавистна».
1
Существовал некогда у нас, а за границей существует и ныне обычай ублажать читателя в рождественские праздники так называемым «рождественским рассказом». И надобно заметить, что к этому, с позволения сказать, жанру предъявляются довольно жесткие требования. Прежде всего рождественский рассказ должен иметь счастливый конец, так сказать, умиротворяющий и вносящий некое благорастворение в сердца читателей. Засим он, естественно, должен соответствовать религиозной сути праздника, а потому авторы, памятуя притчу о яслях вифлеемских, неукоснительно делают Героем рассказа младенца или на худой конец дитятю не старше десяти лет. И, наконец, по давним канонам, младенцу полагалось быть непременно бедным, а спасал его от голодной смерти или замерзания в самый сочельник непременно богатый и знатный джентльмен с необыкновенно гуманным характером.
Если к этой нехитрой рецептуре еще добавлялось и дежурное чудо вроде звезды вифлеемской, заботливо приводящей упомянутого младенца к спасительному подъезду богатого особняка, владелец коего по неписанному повелению той же звезды выбегал опрометью в одном жилете для спасения гибнущего ребенка, то рассказ признавался во всех отношениях образцовым.