) изображает далеко не редкий случай восстановленной справедливости: рогоносец мстит своему приятелю тем же, что тот совершил против него. И вот здесь действительно на первом плане стоит мораль: кто глупее из них обоих?
Сладостные мечты любви тоже не забыты, — наоборот, они служат одним из наиболее частых мотивов. Примером служит большая гравюра «Сладостные иллюзии». Жизнь не подарила еще молоденькой девушке радостей любви и посылает ей их пока только во сне, когда она, взволнованная проведенным вечером и ухаживанием поклонников, беспокойно мечется по постели.
В этом лейтмотиве возвеличения и прославления радостей любви во всех ее видах не составляет исключения и сатирическое освещение проституции. Наиболее излюбленным мотивом служит здесь передача сводницей богатому клиенту «лакомого кусочка», который случайно попал в ее сети. Но самое воспроизведение этого мотива вызывает у зрителя какие угодно чувства, — только не отвращение ко всей низости такого поступка. Под галантной кистью художника XVIII века такая торговля становится идеальнейшей вещью в мире. Примером может служить анонимная гравюра, которая вводит зрителя в приемную одной известной сводницы: у нее огромный выбор живого товара, на все вкусы и потребности. «Что вы желаете, господа?» — галантно осведомляется сводница и показывает товар лицом. Посетители не торопятся, они осматривают с видом знатоков, с такой же тщательностью, как будто покупают лошадь на конном рынке. Это, конечно, постыдно, это, конечно, низко, но, Бог мой, ведь речь идет не о моральном квалифицировании поступка, а исключительно о возможно более пикантном изображении торга. Однако есть и еще более сомнительные вещи, которые подвергаются художественному прославлению, а вместе с тем этим и пропагандируются. Сюда относятся разного рода извращения и пороки, бывшие в большом ходу в XVIII веке. Примером их может служить произведение Бодуэна «Полдень»: хорошенькая женщина читает в укромном местечке парка новый пикантный роман, изобилующий эротическими сценами. Этот мотив пользовался особой любовью среди либертинов XVIII века, так как он давал возможность раскрывать самые интимные стороны. Ту же тему трактует и «Опасный роман».
Было бы более чем странно, если бы в эротическом репертуаре этого развращенного времени отсутствовал скатологический элемент. И действительно, он представлен довольно полно. Но и из него искусство сумело сделать соблазнительное средство возбуждения сладострастия. Красноречивым примером этого служит произведение Делорма «Для необходимости не существует законов»; это действительно заманчивое зрелище для «гурманов».