Корландриль не смог ответить. Каждый раз, когда он пытался подумать о Тирианне, его мысли возвращались к поглотившей его пучине гнева. Змея внутри извивалась, заполнив своими кольцами все его тело, как он ни старался вернуть ее на место.
— Это проклятие Кхаина, — сказал Селлизарин, протягивая руку ко лбу Корландриля, но скульптор отпрянул, рявкнув: — Не прикасайся ко мне!
Приговаривая что-то успокаивающее, Селлизарин придвинулся ближе, глядя в глаза Корландрилю.
— Бояться тут нечего, — сказал аспектный воин, вновь протягивая руку.
Корландриль скорчился от боли: змея извивалась и хлестала его изнутри, заставляя нанести удар. Вместо этого он поднял руки, будто защищаясь от Селлизарина.
— Оставь меня, — зарыдав, пробормотал он. — Я… Я справлюсь с этим по-своему.
— Ты не сможешь найти покой сам по себе, — сказала Элиссанадрин, присаживаясь рядом с Корландрилем. — Рука Кхаина достала тебя и пробудила то, что есть в каждом из нас. Нельзя не придавать этому значения. Если это и не уничтожит тебя, оно может причинить вред другим.
Корландриль умоляюще посмотрел на Маэртуина. Его друг молча кивнул, подтверждая сказанное Элиссанадрин.
— Это — часть тебя, часть каждого эльдара, — добавил Артуис. — Это — не наказание, этого не нужно стыдиться.
— Почему сейчас? — простонал скульптор. — Почему это случилось именно сейчас?
— Ты должен научиться понимать свой страх и свой гнев, прежде чем сможешь управлять ими, — пояснил Маэртуин. — Они всегда были с тобой, но, ты знаешь, мы их так хорошо скрываем. Теперь ты должен вытащить их на свет и противостоять им. Твоя ярость все больше овладевает тобой. Ты не сможешь с этим бороться, ибо такие страсти сами себя разжигают. И выкинуть это из своей души ты тоже не сумеешь, как не можешь ты прекратить дышать. Это — часть тебя, и так будет всегда. Все, что ты можешь сейчас сделать, — найти, как это обуздать, повернуть куда-то эту энергию.
— И сдерживать это, когда оно без надобности, — добавил Артуис.
Содрогаясь, Корландриль сделал глубокий вдох и обвел взглядом лица вокруг себя. На них написана озабоченность, а не страх. Его окружали убийцы с руками по локоть в крови, которые всего лишь несколько дней назад убивали и калечили другие существа. И тем не менее именно его тяготил сейчас гнев, именно он ощущал непостижимую ненависть. Как получается у них потворствовать темной стороне своей натуры и все еще оставаться в здравом уме?
— Я не знаю, что делать, — сказал Корландриль, наклонившись вперед и опустив голову в руки.
— Нет, ты знаешь, но боишься это признать, — заявил Артуис. Скульптор взглянул на своего друга, не осмеливаясь говорить. — Ты должен примириться с наследием Кхаина.