- Я вас понял, Ваше Императорское Величество, - кивнул Горчаков.
- После завершения этой процедуры мне нужно, чтобы вы добились от нового шаха права России защищать наши железные дороги и имущество. То есть, разрешение на введение воинского контингента в Персию.
- Какой порядок войск?
- Мы направим туда все четыре бронепоезда и двадцать пять тысяч личного состава.
- Его люди могут начать возмущаться. Ведь это открытая интервенция. - Повел бровью Горчаков. - Как ее ни называй.
- Взамен наш новый шах и друг получит от России стрелковое оружие и боеприпасы в достаточно большом количестве. Думаю, оперировать такими объемами как сто тысяч винтовок В-58 вы вполне можете. И по тысяче патронов к каждой. Мы передадим это оружие ему бесплатно.
- Пулеметы? Пушки?
- Эти вещи пойдут за отдельную плату. Но вопрос вполне обсуждаем. По моделям ориентируйтесь на старые механические пулеметы и пушки Армстронга.
- А если новый шах пожелает новейшие винтовки нашего производства?
- За отдельную плату - все что угодно. В пределах разумного, естественно.
- Я вас понял, - кивнул Горчаков.
9 октября 1877 года. Где-то на просторах Персии. Бронепоезд.
Две тысячи очень плохо вооруженных бойцов исламского фронта создали на железной дороге завал из сожженного локомотива и заняли оборону по сторонам от него.
- Товарищ майор, - обратился к командиру бронепоезда совсем юный поручик, - наблюдатели видят неподвижный локомотив. Он сожжен. К нему прицеплены вагоны. Часть путей перед ним разрушена.
- Противник?
- Да. Есть какое-то движение. Кое-где мелькают непонятные люди.
- Хорошо. Арсений Иванович, - обратился он к своему заместителю, - дайте холостой выстрел по курсу.
Прогремел холостой выстрел. Впрочем, залегшие повстанцы никак на него не отреагировали, кроме как вжавшись в землю сильнее.
Прошла минута. Две. Три. И майор не выдержал.
- Арсений Иванович, давайте начнем беседу. Пройдитесь шрапнелью по позициям этих странных гостей. На пассажиров поезда они не похожи. Значит - это те, кто его разграбил и сжег.
- Так точно! - Козырнул Крупский и направился к внутреннему переговорному устройству.
Спустя двадцать секунд глухо ударила первая короткоствольная 74-мм полковая пушка. Потом вторая. Третья. Четвертая. А потом по новой. И так пять раз.
Эффект получился весьма зрелищным. Уже после первых выстрелов, залегшие повстанцы занервничали, а к концу пятого десятка - на всем пространстве возле сожженного локомотива уже творились хаос и жуткая паника. Эти дети пустыни никогда не сталкивались со шрапнелью, и первое знакомство оказалось им не по вкусу.