— Знаешь, они отступают! А я говорю:
— Лежите молча. Будем молчать. Дак она на чердак залезла.
Ну, а я уже лежала, пока наши пришли.
Слышу — двери открыли. Открыли, поглядели и пошли. Это уже наши — красные. Я стала ойкать, стала звать. Одна женщина с ними была, она через порог голову — и говорит:
— Ой, оечки! Женщина живая!.. Мамаша, не становитесь на провод, у вас тут заминировано!..
Они на порог взошли, заплакали. Наши уже. А я девочку разбудила, которая живая, младшую. Она спала. Пять годочков ей было. Наши ее позвали:
— Доченька, иди к нам! А она:
— Отойдите, немцы! Вы мою мамку убили, я к вам не пойду.
Дак солдаты ее взяли как-то через мину. Мина ж лежит!.. Я только слышу, что они говорят это. Лежу и трясусь. Они говорят:
— Подай, мамаша, руки и скинь битых с себя. Как же я их скину!..
Один взялся за меня, а тот взялся за этого, а третий снова за этого — и давай тянуть. Как потянет, дак эта нога, что переломана, — в эту мину, в этот провод. Как в провод, дак эта мина — хлоп! Разорвалась. Тех всех и поранило троих. А я уже кричу:
— Ноги поотрывало!
Я воды прошу, а он говорит:
— Воды нету.
Они ее отравили, немцы.
— Нет, мамаша, — говорит мне, поглядевши, — ваши ножки целы.
Перевязали меня, и тех солдат, и нас повезли…»
Было радио. Оно не только координировало работу карателей, как средство связи, — оно их тогда и веселило.
В деревне Святая Воля Ивацевичского района Брестской области Авдотья Ивановна Ермолович, в войну дитя, а теперь сама уже мать, даже вдова с малыми неслухами, рассказывала нам про такое веселье. Женщина плакала, вспоминая, как они, несколько малышей, спрятались в деревянном срубе пустого, почти доверху засыпанного колодца, обросшего высоким быльняком, и слышали крик, и плач, и стрельбу — наверху, в деревне, где остались их мамы, бабушки, братики и сестрички, которые сами еще не умели удирать.
Немцы включили в своей машине радио, оно гремело какой-то музыкой, орало какие-то песни, и дети слышали через это веселье не все. Не все они также видели. Быструю Дянку, как называли Авдотью Ивановну сызмальства, подсадили по стенке колодезного сруба, и она видела, — она до сих пор видит, — как немцы, одних людей постреляв, мыли в большой бадье руки, вытирали их белыми ручниками, а потом снова начинали расстреливать. А радио их веселило…
Были самолеты.
О поединке старенькой, немощной женщины с боевым самолетом «люфтваффе» рассказывала нам Зинаида Ивановна Путронок, секретарь сельсовета в деревне Борковичи Верхнедвинского района Витебской области. Тогда ей было девять лет и жила она в родной деревне Волки, где произошел тот поединок.