— Ходят по хатам, военной одежи ищут. Дак у меня, если будут искать, заберут это мясо, а что я есть буду.
Она вдова была. И вот принесла прятать это стегно. Это тетка той девушки, что сидела вместе со мной. И не приходит она… А девушка говорит:
— Пойду я, дак разорву ее там. Уже воды каплю пожалела. Сгорим от жажды…
А я говорю:
— Не ходи. Може, там что случилось. Подождем, уже тогда мы, може, как-нибудь…
И все стреляют из пулемета: та-та-тах! та-та-тах!.. Уже и видно, уже и солнышко. А мы ничего не знаем. Я говорю:
— Разгребем эту солому да через щель поглядим, что делается на свете.
Продрали — дак уже горит! Коров гонят, коровы ревут… Я говорю:
— Все уже! Нема уже моих ни детей, ни хозяина — никого… (Плачет.) Осталась я одна. Что мне делать? — говорю.
А после что?.. Там, в этом гумне, кобыла стояла Дак она не пила, не ела. Ржет!.. Как начнет бить копытами! Чувствует, что на свете делается… И они пришли, услышали. Много их. Гер-гер, гер-гер… Отвязали эту кобылу, подпалили в середине солому и пошли. Туп-туп, туп-туп: кобыла пошла, и они пошли…
А уже в этом сарае — ж-ж-ж-ж! — солома эта аж гудит. Я говорю:
— Что ж нам делать? Давай вставать да как-нибудь выбираться.
А тут впереди горит. Сзади еще не горит. И мы там, сзади сидим. Она говорит:
— Мы будем гореть. Пока мы кончимся, будет очень больно. Давайте вылезать!
Вылезла она. А там — щит. Я говорю:
— Бей ногой, може, доску отобьешь.
Она бьет, а страшно, как бы не услышали. Никак не отобьешь ногою.
— Ничего мы не сделаем, — говорит она. — Давайте через огонь!..
Она молодая да, известно, еще здоровая… (Плачет.) И никого нема у нее, известно, девушка. Как пустилась она через огонь, занялось все на ней. И платок, и все, а она вкатилась в снег — погасила!.. А я говорю.
— Господи, пронеси хоть меня! И мне ж не хочется погибать!..
Я взяла, полушубочком накрылась, побежала! Поопекала руки… (Плачет.) Утекла через огонь. Скорей тоже в снег…
Полежали мы там, полежали… Чувствуем, что еще живые. Глядим — еще они тут, злодеи эти, все равно Убьют…
Лежали мы аж до вечера А ночь ясная, мороз. Начали мы ползти. Она вперед, а я за ней… А тут у нас клуб стоял. Дак они пулеметы еще с клуба не сняли. Как заметили нас, что мы ползем, дак с пулемета по нас: тэ-тэ-тэ!.. А пули свищут! Перестанет стрелять, мы опять ползем, как те солдаты. А они снова по нас. С коленей кровь идет, с рук кровь идет. Замерзли. Без рукавиц. Зима. Снегу тогда много было…
— Господи, хоть бы какой-нибудь куст!.. Конец нам скоро… Выползли мы в конец села.
— Давай, говорю я, стоя пойдем.