— Значит, подозреваете гражданина Бугрова в краже часов? — напрямик спросил дежурный.
— Больше некому.
— Почему же? — иронически осведомился милиционер.
— Мне не нравится его лицо.
— Это не доказательство, — ухмыльнулся милиционер, раздумывая, как быстрее покончить с этим нескладным делом.
На щеках Бугрова выступили кирпичные пятна. Он вывернул карманы: часов там не было.
В комнату дежурного зашел один из оперативных работников отделения. Прислушался к разговору, вполглаза взглянул на людей, чуть подольше задержался на лице Бугрова и вышел. Минутой позже он звонил в уголовный розыск.
— Никаких улик, капитан. А глаза, и впрямь, нехороши. Глаза жуликоватые.
— Задержите его. Подъеду… — посоветовал Смолин.
Полковника и Волгина отпустили, посулив найти часы.
Приехав в отделение, Смолин коротко взглянул на Бугрова. Сыщик не знал этого человека, но мог поручиться: они встречались. Может, в жизни, может, Смолин видел фотографию Бугрова, может, запомнил приметы, описанные в бланке всесоюзного розыска.
Главное здесь, и в самом деле, был взгляд задержанного.
Говорят: «Глаза — зеркало души». Зеркало это у Бугрова отражало постоянную напряженность, затравленность, готовность к мгновенным действиям, свойственную преступникам. В сыске были случаи: оперативные работники безошибочно выделяли в толпе нужного человека и потом убеждались: чутье не обмануло их.
— Вы утверждаете, — задумчиво спросил Смолин, — что подозрения Волгина — ошибка?
— Хамство, а не ошибка! Таскать людей в милицию по наветам старых идиотов — это… черт знает что!
— Возможно, Волгин ошибся, — мягко отозвался Смолин. — Даже, наверное, ошибся. Но мы должны проверить заявление. Придется задержать вас.
Глаза Бугрова отразили досаду и испуг.
— Не беспокойтесь. Мы не допустим промашки. Курите…
Бугров взял портсигар сыщика из карельской березы и достал папиросу.
Возвращая портсигар, спросил:
— И долго вы будете учинять проверку?
— Пустяки! Полчаса. Свяжемся с местом вашей работы и отпустим.
Бугров задымил папиросой, быстро и цепко оглядел лица работников милиции и внезапно рассмеялся:
— Молодцы, парни!
Смолин вопросительно взглянул на него.
Бугров еще раз улыбнулся и продолжил в том же тоне:
— С такой милицией приятно иметь дело. Добро, я верну вам часы этого старого дурака!
Смолин заметил: взгляд Бугрова беспокойно перебегает с человека на человека, и улыбка на губах — чужая, приклеенная.
— Хорошо, — согласился сыщик. — Идите и возвращайте часы. Не пытайтесь бежать. Мы все равно найдем.
— Слово чести! — усмехаясь, заверил Бугров.
Отпущенный из милиции, он вышел на улицу и вскоре затерялся в толпе.