— После первой кражи осталось мало следов. И я сделал тогда, пожалуй, промашку. Мне показалось: вор служит в товарной конторе и хорошо знает, что в вагонах. Сыск вел по этой догадке. Найдя сыр, я понял: не то…
Докурив вторую папиросу, Смолин посмотрел на полковника, махнул рукой и достал трубку.
Крестов кивнул:
— Дыми, дыми, табакур.
— Вы сами учили меня, Григорий Карпыч, у вещей точный язык. Вот о чем мог рассказать сыр. Знает вор, где нужный вагон, рассчитает время для кражи. Зачем же брать с собой еду? Мог закусить и перед «делом». Значит — не знал. Значит, вприглядку определял, по виду. А это — небыстрое дело.
На вторую кражу он пришел с сыром. Наметив вагон и выжидая, мошенник спокойно начинал закусывать. Для такой трапезы нужны крепкие нервы.
— Вероятно. Но, может, аппетит здесь не при чем? Может, сыр был нужен для маскировки? Кончил человек работу и закусывает. Кто придерется?
— Нет. Не думаю. Он доедал почти весь сыр. Я по себе знаю: взвинченный человек ест плохо, неохотно.
— Пожалуй.
— Так вот, заметив, что вокруг никого, что пришло время действовать, преступник бросал недоеденные куски и взбирался на крышу.
— Допустим. А что можно сказать об его одежде?
Смолин понимающе кивнул:
— Будь он в неподходящем костюме, его быстро заметили бы железнодорожники и охрана. Выходит, он был одет так, что мог сойти, скажем, за работника пункта технического осмотра или сцепщика.
— Может, он и в самом деле — вагонник или сцепщик?
— Едва ли. Час-два нужны, чтоб найти вагон, взломать крышу, заделать пролом и убраться в спокойное место. Человек, трижды исчезавший с работы, не мог не вызвать подозрений.
— А не крал ли он в свободное время?
— Сомнительно. Могли встретить сослуживцы, это его едва ли устраивало. Пока можно сказать: вор все же имеет или имел какое-то отношение к станции. Совсем чужому было бы трудно.
— Итак?
— Все три взлома совершил один человек. Время, способы кражи и заделки крыш, сходные следы на кусках сыра и папиросах — все говорит об этом. И еще: у мошенника железные мускулы — каждый раз он уносил от шести до семи пудов груза.
Капитан несколько раз затянулся из трубки и достал из кармана связанный узелком платок. Развязав его, Смолин высыпал на стол восемь гвоздей.
Крестов молча ждал объяснений.
— Вот этим вор прибивал жесть к крышам очищенных вагонов. В первом и третьем случаях он потратил по три штуки, во второй раз — две. Неврастеник едва ли стал бы заниматься этим. Но я пока — о другом. Экспертиза исследовала гвозди и установила: абсолютно сходны.
Смолин спрятал платок в карман.