— Сергей Мефодьевич? Ничего. Человек…
— А все-таки?..
— Да что ж… Трудится. Семью кормит…
Смолин переглянулся с Гайдой, спросил:
— Не знаете, куда уходил Милоградов в воскресенье?
— Нет. Не глядел за ним.
— Вы сторожите базу уже двадцать лет. Можно пройти к складам в выходной день или нет?
— Хм, — помялся старик. — Может и бывало, разве упомнишь?
Карасик, отвечая, ходил вокруг да около, и следователям было ясно, что он больше всего боится сказать что-нибудь определенное. Старик не догадывался, кого подозревают эти люди, сам он ничего тоже не предполагал и ему не хотелось попасть впросак. Скажи что-нибудь, а потом обернется это против него же или его знакомых.
— Не живут люди в мире, — бормотал старик, выходя из кабинета. — А чего б не жить?..
Проводив Карасика, Смолин пригласил в комнату Милоградова. Капитан еще у базы обратил внимание на кладовщика. Его нелепая внешность, вызывавшая одновременно и досаду, и сожаление, сразу бросалась в глаза.
Смолин механически взглянул на ноги Милоградова и почти физически представил себе следы ботинок, обнаруженные на пожарище. У низкорослого Милоградова были огромные ступни, пожалуй, не в семь, а только в четыре раза меньше его роста. Теперь капитан, кажется, сообразил, почему человек, оставлявший такие большие отпечатки, делал средние шаги.
— Куда вы уходили в воскресенье, Сергей Мефодьевич? — спросил Смолин, вглядываясь в кладовщика.
Милоградов пошевелил пальцами, его синие глаза помутнели, и он сказал растерянно и неизвестно зачем:
— Семья у меня через меру громоздкая.
— О чем вы?
Милоградов помолчал, будто рассчитывал, что следователи сами поймут такие простые вещи, но, кинув взгляд на капитана и увидев, что он смотрит выжидающе, пояснил:
— В пусточасье книги переплетаю. Прирабатываю немного.
Он снова замолчал, приглядываясь к следователям и, кажется, не понимая, к чему его обо всем этом спрашивают.
— И зачем же вы пошли на базу?
— В пятницу заказ мне дали, взялся я за него, а прижимная доска для пресса лопнула. Хорошая такая была доска, из березы, шестьсот на двести миллиметров… Пришлось новую сделать, на базе… У меня инструмент там, тисочки и все такое… В воскресенье за доской ходил…
Это был ответ, которого Смолин никак не мог ожидать. Капитан открыл ящик, доставая бланк протокола и собираясь с мыслями.
— На все это — пятнадцать минут… Да… — вмешался Гайда. — А вы — два часа.
— Доску рубанком шаркал, в конторке прибирал, стружки выносил…
— Ну — час.
— Я и сам думал: быстро обернусь. А тут грех случился — очки потерял. Искал вот… не нашел…