Можай-Можаровский, наоборот, явился в бодром настроении, и Смолин с удивлением увидел, что этот совсем мрачный на вид человек умеет шутить.
— Как поживаете? — бесцветно спросил Каракозов.
— Все в одной шкуре, — улыбнулся заведующий. — Какая у меня сейчас жизнь?
Следователей не могло обмануть это внешнее спокойствие, даже некоторая развязность Можай-Можаровского. Не раз и не десять встречались следователи с характерами и судьбами людей на допросах. И именно в это время, время наибольшего напряжения души, люди так или иначе раскрывают себя, как бы ни высок был артистический талант некоторых из них.
Гайда видел, что Можай-Можаровский, непринужденно сидя на стуле, то и дело меняет позу, что углы губ у него подергиваются, а на лбу выступает испарина, которую он не успевает вытирать большим, как наволочка, платком.
Внезапно Можай-Можаровский стал подчеркнуто серьезен, то и дело взглядывал на часы, всем своим видом говоря, что он торопится и ему не хотелось бы терять времени на пустяки.
Конечно, его подчеркнутое достоинство, улыбки, которые превращались в гримасы, настороженный взгляд выдавали тревогу. Для того, чтобы понимать это, не надо быть ни следователем, ни психологом.
Гайду и Смолина занимал другой вопрос: что беспокоит заведующего?
— Я подумал, — сказал Можай-Можаровский, — и решил: поджег Милоградов. Некому больше.
Заведующий встал и теперь высился посреди комнаты, подавая каждое слово, как на лопате. Виделось, что он обдумал все, принял решение и теперь уже будет стоять на своем.
— Зачем Милоградову жечь базу? — спросил Смолин. — Комиссия сообщила: документы кладовщиков оказались в полном порядке.
Можай-Можаровский усмехнулся:
— У меня на базе только так.
— Ну, тогда для чего жечь?
— А это уж ваше дело разобраться. Но жег Милоградов. А кто еще?
Каракозов передал Можай-Можаровскому акт, составленный экспертами пожарной охраны. Это было заключение специалистов, исследовавших пепел, принесенный Каракозовым с пожарища.
Прочитав заключение, заведующий побледнел, как снятое молоко, и пожал плечами:
— Не может того быть…
Уходя, Можай-Можаровский сказал с тупым отчаянием:
— Милоградов зажег. Ему и ответ нести.
Смолин проводил взглядом заведующего и повернулся к Гайде:
— Кажется, Гете сказал о таких людях: «Жаль, что природа сотворила из тебя только одного человека; материала хватило бы и на достойного человека и на мошенника».
— О чем ты? — поинтересовался Каракозов.
— Есть у нас такие люди: свой волос им дороже чужой головы. Откуда они?
— Из той же земли сделаны, — усмехнулся Гайда.