— Ну, что ж, вероятно, надо окончить допросы? — справился Каракозов. — Побываем на базе еще раз и все.
— Надо поговорить с Ирушкиным… Да… Надо… — неожиданно предложил Гайда. — Не помешает.
И они еще раз встретились с Ирушкиным. На этот раз он держался не так уверенно, хотя по-прежнему вел себя спокойно и грубовато шутил. Умные рысьи глаза счетовода медленно переползали с человека на человека, и Смолин мог поклясться, что в этих глазах чадно горит огонек.
Вероятно, Можай-Можаровский успел сказать Ирушкину о своем разговоре в милиции и о заключении экспертов. Счетовод посматривал на следователей и молча курил. Потом он сказал внезапно:
— Все мы — адамы. У всех грехи.
— Ну, и что?
— Смотри, не ошибись. Не упусти, кого надо.
— Хорошо.
— А теперь я пойду. Мое дело — предупредить. Могу идти?
Утром Каракозов и Смолин приехали на базу. Их сопровождал Можай-Можаровский. В эти минуты он напоминал высокое старое дерево, надломленное грозой.
Пройдя за ворота, Каракозов остановился, несколько секунд разглядывал землю и, наконец, покачал головой.
— Что, Евгений Степаныч?
— Здесь, возле бревна, мы нашли очки. Как видишь, тут нет следов огня.
Смолин вопросительно взглянул на майора.
— Воскресенье было солнечным жарким днем. В жизни, Александр Романыч, встречается всякое. Возьми те же очки, возьми линзы, оптические инструменты, вогнутые зеркала, наконец, наполненные водой стеклянные шары. Любой из этих предметов может служить зажигательным стеклом. Оно соберет солнечные лучи и сосредоточит их в одном месте. Окажись это место подходящим материалом — и вспыхнет. Но очки Милоградова тут не при чем…
Все прошли дальше.
— Не хранили вы хлопка или древесного угля на базе? — спросил Каракозов у заведующего.
— А зачем они нам?
— Не знаю. Затем же, зачем и бензол.
— Не хранили.
— Видите ли, древесный уголь способен сгущать в своих порах газы, пары и влагу. Процесс этот связан с выделением тепла. Бывали случаи — такой уголь самовоспламенялся. То же случается и с хлопком.
Наконец, все оказались у конторки Милоградова, Каракозов несколько минут рассматривал каменную стену конторки, потом взглянул на горку пепла. Можай-Можаровский, перехватив его взгляд, объяснил:
— Неделю назад мы привезли пять тонн угля. Запасы на зиму для печек. Не успели заштабелевать…
— С каких копей этот уголь?
— Местный.
— Бурый?
— Бурый.
— Выходит, эксперты правы. Что у вас хранилось в этом складе?
— Ящики со стеклом.
— Я так и думал. Во всяком случае — не нефть, не смола, не бензин.
Смолин так же пристально, как и Каракозов, рассматривавший стену конторки, услышав последние слова майора, согласно кивнул головой.