Я мелкими шажками обошел конторку и саданул со всей дури наглому Хольму поддых, когда же тот согнулся, прихватил его за волосы, задрал ему голову так, чтобы он меня видел и тихонько сказал:
— Ты что же думаешь, деревенщина, что меня как корову доить можно? Я сейчас тебе глотку перережу и за ограду тело перекину, и никто никогда ничего никому не докажет. Да и дознаваться правды думаю никто не будет особо — больно ты гниловат для того, чтобы из-за тебя кто-нибудь шум поднимал.
Само собой я понимал, что прирезать его не получится, но попугать-то его никто мне не запрещал. Эх, жаль что его убить нельзя, я бы убил…
— Я все понял, я все понял — забормотал Хольм, явно проникнувшись. — Я и вчерашнее верну! Полностью верну!
— На счет мой положи — сказал я ему. — И смотри у меня!
— Смотрю, смотрю — закивал Хольм и подал мне ключ.
Вы проявили уверенность прямоту в отстаивании своих интересов, что очень почитается на Севере.
+2 единицы к уважению общины Хексбурга
+0,5 единицы к уважению народов Севера
О как. Еще один сюрприз напоследок. День-то задался. Ладно, пора на выход, потом все полученное добро рассмотрю, на свежую голову.
Я зашел в номер и нажал логаут.
Глава девятая
в которой герой утверждает для себя план действий
В действиях моих подчиненных явно появилась некая осмысленность. В целом, это совершенно неудивительно — они работают над «Вестником Файролла» уже больше месяца, из дня в день, благодаря этому появилась некая устойчивость в распорядке дня, возникло ощущение определенной рутины, что тоже способствует акклиматизации в новом деле, опять же худо-бедно перезнакомились с народом из редакции «Столичного вестника» и те надавали им полезных профессиональных советов во всех областях производства газеты — от того, как лучше подать текст до того, почему не следует спать с корректоршой Ленкой.
Войдя в наше крыло в вторник утром, я был приятно удивлен тем, что совсем еще недавно хаотично-броуновские движения этих трех особей приобрели определенную осмысленность и завершенность.
Надо отметить, что общение с моими бывшими коллегами вообще сказалось на их поведении. Из их речи пропали вбитые им в голову в ВУЗе верные названия предметов и процессов, их, слава Богу, заменил привычный для меня сленг, костюмчики сменились джинсами и майками, от Юшкова исходил запах перегара — легкий, но постоянный, видать он сдружился с кем-то из спортивной редакции. В общем вчерашние краснодипломники потихоньку становились нормальными людьми, без этих их пафосных замашек. И правильно. У нас тут не гламурный журнал, у нас тут многотиражка.