– За ней интересно наблюдать. Да, она привлекает меня.
Мужчина напротив напрягся, стискивая подлокотники кресла.
– Насколько привлекает?
Собеседник усмехнулся:
– Мне любопытно, как она поведет себя в той или иной ситуации. Ее сложно предсказать.
– Тебя тянет к ней?
Отрицательное покачивание головой и только один, как будто все объясняющий довод:
– Она ниида моего квардинга.
– А если бы не была?
Снова бестрепетно и наотрез:
– Все равно нет. Слишком непослушная. Я бы ее сломал.
– Но ты ведь восхищаешься ею, тебе нравится за ней наблюдать… – напомнил хозяин непоседливой рабыни.
– Она своенравна, импульсивна, неуправляема. И… она ниида моего квардинга.
Предводитель адовых полчищ задумался и как бы невзначай полюбопытствовал:
– Хм… ты ведь неплохой воин. Один из лучших, пожалуй. Тебе не тошно ходить по пятам за глупой девкой?
– Она не девка, – угрюмо повторил упрямец. – Она – ниида моего квардинга. Но иногда очень хочется ее наказать.
– Чем вызвана твоя странная преданность? – Амон искренне пытался понять ход чужих мыслей. Верность была редчайшим качеством, и если это действительно она, телохранителя следовало беречь…
– Ниида как ребенок… – сказал вдруг демон совершенно неожиданное. – У меня была дочь. Квардинг не знает. Ее родила обычная человеческая женщина. Это было давно. Еще до появления Герда. Они обе умерли в течение суток. Но… это была дочь.
Он не мог объяснить лучше. Фрэйно и впрямь был простым воином, не умел вести беседы, и если объясняться с Кэсс ему было легко, то присутствие вожака давило, мешало чувствовать себя свободно, сковывало речь. Но тот, кому адресовались эти слова, понял. Дочь…
Какой обитатель Ада не мечтает о дочери? Дочь – это гарантированное продление рода. Ведь у нее обязательно будет ребенок. А у сына вряд ли. Сейчас, когда дети почти не рождаются, а девочки стали редки, как драгоценные камни, какой толк от Герда? Сражаться и погибнуть – вот его судьба. И ребенок у него навряд ли когда-нибудь появится. Амон знал множество отличных воинов, которые так и умерли, не оставив после себя продолжения. Да взять хотя бы его, квардинга – у него никогда не было детей. А уж тем более дочерей. Даже тех, которые рождаются только затем, чтобы сразу умереть. Такие тоже были редкостью, да.
– Значит, дочь…
Рыжий страж вскинулся и усмехнулся:
– Нет. Она – ниида моего квардинга.
Он замолчал, посмотрел куда-то в глубь себя и неожиданно нараспев произнес:
– Но забавная-а-а…
Хозяин Кассандры поднялся и пристально посмотрел в глаза воину. Он был упрямым, преданным, но притом и безоглядно дерзким. И это, пожалуй, усугубляло его уникальность. Отсутствие раболепия.