– Послушай…
– Что?
– Объясни, почему Динас не чувствует твою силу? Не видит, как ты пресекаешь все его попытки читать не только тебя, но и нас с Риэлем? Откуда ты этому научился?
Демон перевел взгляд на любопытствующего, раздумывая, стоит ли отвечать.
– Не скажешь, – уже не спросил, а констатировал тот.
– От драконов, – помолчав, все-таки ответил интриган. – Помнишь те десять лет, что я провел на архипелаге Драконьих атоллов?
– Да. Это когда ты улетел за водяными драконами, а вернулся ни с чем?
– Почему же ни с чем? Например, именно там я выяснил, что драконы разумны. Они, кстати, способны говорить. А древние ящеры знают такое, о чем даже наш оракул не подозревает.
Лицо Тирэна вытянулось, а потом озадачилось. Между бровями пролегла глубокая складка.
Амон усмехнулся и взглядом указал на дверь.
– Готов?
– Нет, – покачал головой сотник.
Друг в ответ только хмыкнул и вошел внутрь. Идя по пустынному коридору в зал общего сбора, он думал о том, как воины воспримут предстоящие новости. Они уже собрались и выстроились вдоль стен. Весть о том, что квардинг явился в Ад, принеслась сюда раньше самого квардинга. Так было всегда. Это называлось дисциплиной.
Войдя в зал, прибывший молча остановился в центре. Его появления ждали, понимая, что оно повлечет за собой какой-то приказ. Десятки глаз были устремлены на демона.
Он оглядел собравшихся тяжелым взглядом, попутно отмечая и оценивая готовность каждого. Тут собрались командиры всех его отрядов, те, кого Кэсс однажды назвала «закаленными в боях головорезами». Они с предельной точностью донесут слова вожака до подчиненных. Но примут ли?
– Это не одобрено Советом, – ровным голосом начал Амон, – об этом не знает оракул. Но это приказ…
Небо не упало на землю. Солнце не скрылось затмением. И вообще ничего не произошло. Даже можно было бы подумать, что и не было ничего, но застывшие в немой готовности лица воинов говорили об обратном. В адовом войске приказы не обсуждались. Но таких приказов тут ни разу и не отдавали.
Уже на улице Тирэн подвел итог:
– Коль скоро дела с государственной изменой улажены, я могу посвятить себя другим, куда менее приятным вещам.
Идущий рядом хмыкнул.
– Скажи, сколько займет обратный путь? – спросил он.
– Две-три недели. Как пойдет. Сам знаешь.
Квардинг кивнул и спросил:
– Так куда ты сейчас?
Его сообщник с горечью усмехнулся, но ответил по-прежнему беззаботно:
– К какой-нибудь девке. Хочется веселья!
– Оставь ее в живых, – добродушно посоветовал друг и взмыл в воздух, бросая пособника наедине с грустными мыслями.
– Самому бы в живых остаться, – горько сказал Тир, но через мгновение усмехнулся и взмыл в небо. Домой. В замок. Слишком много всего надо подготовить за эти короткие девять суток.