– Жаль…
Мужчина хмыкнул и сел. Натэли пришлось последовать за ним. Теперь они оказались лицом к лицу.
– Персик, – воин Ада заглянул ей в глаза, – почему жаль?
Непонятая пожала плечами:
– Не знаю. Просто жаль, и все. Хотя не представляю тебя влюбленным.
Он улыбнулся. Впервые улыбнулся. Это была не усмешка, не ухмылка, а обычная человеческая улыбка.
– Тогда почему ты меня любишь, если я на это не способен? В чем причина?
Она смешалась, но все-таки начала перечислять:
– Ты первый, кто спросил разрешения, прежде чем сделать что-то, на что я могу не согласиться. Первый, кто не захотел, чтобы я принимала чей-то облик. Первый, кто не причинил мне боли. За это.
Демон задумался.
– Расскажи мне, как это – любить? Что это значит? – попросил он.
Его руки лежали на ее бедрах. Он не гнал ее. А на теле все еще горели его поцелуи и укусы. Нат закрыла глаза. Такой простой вопрос и ни одного ответа….
– Ну… любить, это значит не причинять другому боли… – Она задумалась, вспоминая, что еще можно отнести к любви, когда собеседник вдруг спросил:
– А я причинил тебе боль?
– Нет… – растерянно ответила девушка и смешалась, не понимая, куда он клонит.
– Хорошо. Что еще? – Он снова приготовился слушать.
– Любить, значит, делать приятно тому, кого любишь, – неуверенно проговорила рассказчица.
Полно, дурочка, что ты знаешь о любви?
– А я не сделал тебе приятно? – продолжил допытываться демон.
Гостья покраснела от удовольствия, вспоминая то, что творилось в этой комнате несколько минут назад.
– Сделал, – согласилась она и вдруг просияла, поняв, что же такое любовь. – Это когда ты всецело принадлежишь тому, кого любишь! Быть безоговорочно чьей-то…
Удивленный воин Ада слегка отстранился:
– И ты бы хотела быть безоговорочно моей?
Красавица с синими волосами, не раздумывая, кивнула, хотя и сама плохо понимала, что означает это «безоговорочно».
– И ты признаешь над собой мою власть? – спросил искуситель, проводя пальцами по бархатистой спине. – Скажи. Признаешь?
– Да… – простонала она, отдаваясь ласке и почти не понимая смысла обращенных к ней слов.
– Добровольно? – настойчиво допытывался он.
– Да.
– Это правда?
– Да.
– Персик… – Карие глаза полыхнули торжеством. – Ты согласилась. Трижды. Теперь у тебя есть хозяин.
Он с удовольствием наблюдал, как лицо тугодумки из нежно-персикового становится пепельно-серым. Натэль слишком поздно поняла – ее подловили, заставив совершить даже не ошибку – самоубийство. Стать вещью, принадлежащей коварному и жестокому господину. Сердце замерло в груди, во рту пересохло. Он обманул ее! Провел, как ребенка! И теперь она рабыня. Но не абстрактная рабыня этого мира, а вполне конкретная, у которой есть владелец…