– Я пойду, если ты не против. Мне еще надо отыскать бестолковую рабыню и выяснить, следует ли требовать с тебя возмещения за порчу имущества.
Отец откинулся в кресле и сказал:
– И все же, сын, если она выстоит, я потребую, чтобы Совет подверг вас обоих тщательной проверке.
– Она не пройдет. И поэтому тебе придется тяжко.
С этими словами квардинг вышел и мягко закрыл за собой дверь.
Никаких эмоций.
Идти, не ускоряя шага.
Остановиться, поприветствовать одного из ангелов Антара, спешащего на представление Риэлю.
Отправиться дальше.
Не сорваться на бег.
Не торопиться.
Сохранять невозмутимость.
Зверь внутри метался, кидался, рвался, ревел, заходясь от страха, злобы и ярости. Где она? Где?
Демон отыскал глазами Вилору, столь приметную в своих шелках, и подошел к ней.
– Наставник? А куда вы увели Кэсс? – удивилась вампирша, оглядываясь по сторонам.
– Она здесь, – неопределенно махнул он рукой.
А внутри, там, где должно было бы горячо и бешено биться сердце, воцарился мертвящий холод. Где она?
Тишина…
По-прежнему спокойно квардинг шагнул в полумрак каменной галереи, окружающей зал. За колоннами таилось множество дверей. И ниида могла быть за любой из них. А могла и не быть. Зверь внутри замер, прислушиваясь. Он услышит. Должен услышать…
Напряженный слух уловил наконец голос. Его собственный. Хищник бесшумно метнулся на звук. Конечно, как он не догадался сразу – пристальный взгляд, нечаянное прикосновение – с него сняли слепок. Инкуб! Демон скрипнул зубами. И замер, отступив в тень каменной арки.
– Кэсс…
Тьма, да неужто у него такой противный голос? Амон усмехнулся, понимая, что находится на грани боевого безумия. Прижался пылающим лбом к холодному камню. Нельзя вмешиваться. Нельзя.
Он рвался прочь и не мог пошевелиться.
Нельзя.
Двое стояли в полумраке глубокой ниши. Там находилась дверь в соседний покой, но инкуб, к счастью, не догадался затащить девчонку туда, где укромнее.
Кэсс, его Кэсс с улыбкой смотрела на склонявшегося к ней светловолосого мужчину. Губы мужчины мягко скользнули по белой шее, выцеловывая дорожку до подбородка нииды и обратно. Зверь внутри квардинга взревел, ринулся вон из человеческого тела, но разбился о стену молчаливого сопротивления и тоскливо завыл, глядя на целующуюся пару. Демон смотрел не отрываясь и чувствовал, как внутри что-то умирает. Навсегда.
Он ласкал ее с упоением и страстью. Девушка запрокинула голову и закрыла глаза, отдаваясь ласке. Вот рука инкуба скользнула по стянутой шелком талии. Прохладно и мягко зашуршала ткань, открывая молочно-белое бедро. Узкая ладонь легла на широкое запястье, подталкивая его выше. В тишине галереи отозвался прерывистый умоляющий шепот рыбыни: