— Нет. Извините.
— Детка, подожди. Я приеду утренним поездом из Бруклина и встречу тебя у кафе.
— Нет. И, пожалуйста, не звоните больше.
Она повесила трубку. Телефон тут же опять зазвонил, и на дисплее высветился тот же номер. Синтия не сняла трубку. Наконец телефон перестал трезвонить.
Она глубоко вздохнула и пошла в гардеробную — одеваться для обеда с Уиллом.
Уилл сидел у стола и смотрел невидящими глазами на монитор компьютера. После обеда он ушел работать в свой кабинет — как обычно. Газеты не делаются сами собой, а ему приходилось тратить большую часть дня на непродуктивные, но необходимые деловые встречи. И работать по-настоящему он мог только в эти часы. Многих удивляло, сколько времени он посвящает тому, чтобы держать «Обсервер» на плаву. Но если честно, последние годы кабинет был для него единственным убежищем, позволяющим отвлечься от проблем с Синтией.
Но сегодня Уилл был не в силах сосредоточиться на работе. Все его мысли занимала Синтия.
Он наблюдал за ней через стеклянную дверь, отделявшую кабинет от гостиной. Направляясь в ресторанчик, он думал, что между ними все хорошо. Даже лучше, чем хорошо, если вспомнить ее влажную после душа кожу и его реакцию. К счастью, короткая прогулка подействовала как холодный душ, и он смог взять эту реакцию под контроль.
Но теперь ему казалось, что Синтию опять что-то тревожит. Они ели и непринужденно беседовали. Когда зазвонил телефон, она чуть не упала со стула. А звонила всего лишь Полин. Узнать, как дела. Мать и дочь поговорили немного, а Уилл убрал со стола и ушел в кабинет.
Он не удивился, когда Синтия рано удалилась в спальню. Она очень устала в первый день вне больницы. И не только физически. Их разговор должен был дать ей пищу для размышлений. Вероятно, он совершил ошибку, выложив всю правду прямо сегодня. Но Синтия настаивала на откровенном разговоре.
Пожалуй, ему стоит сегодня лечь в гостевой спальне. Так будет лучше.
В квартире стало тихо, и Уилл смог наконец сосредоточиться на работе. Около полуночи он выключил компьютер. Утром придется встать около шести, но ему этого хватит. Он отоспится в могиле. Или на пенсии. Смотря что наступит раньше.
На следующее утро Уилл был уже полностью одет и пил кофе на кухне, когда Синтия вышла из спальни с заспанным видом.
— Доброе утро, — сказала она, протирая глаза.
Синтия, которую он знал раньше, не позволяла никому, даже жениху, видеть ее без макияжа. Решительно, надо привыкать к новой Синтии. Но очень трудно изменить свое мнение о ней.
— Доброе утро, — ответил он. — Хочешь кофе?