— Ничего серьезного? — Раздраженный Джордж повысил голос. — Моя дочь не в состоянии вспомнить, кто она такая, а вы говорите, что новый удар по голове — не серьезно?
Эйдриенн заставила себя открыть глаза и тут же со стоном схватилась за челюсть:
— О!
— Синтия!
Они по-прежнему уверены, что она — Синтия.
Уилл не сказал им. У нее остается шанс. Эйдриенн не хотелось, чтобы люди, которые были к ней так добры, возненавидели ее, как Уилл.
Молодая женщина села и огляделась. Она находилась в больничной палате. Полин и Джордж стояли справа от нее, доктор — слева. А в углу прислонился к стене Уилл.
Он не сказал ни слова, когда Эйдриенн взглянула на него. Просто смотрел на нее с холодным безразличием. Он ненавидит ее, это ясно. Но почему Уилл ничего не сказал родителям Синтии?
— Синтия, как ты? Что с тобой случилось? На тебя напали? — Полин ласково погладила ее по руке.
— Я не Синтия, — сказала она и осторожно покачала головой.
Полин и Джордж нахмурились и обменялись встревоженными взглядами.
— Кто же ты, дорогая? — спросила Полин.
— Я все вспомнила. Меня зовут Эйдриенн Локхарт.
Супруги Демпси посмотрели на врача полными растерянности и тревоги глазами.
— Что происходит, доктор? — спросил Джордж.
Врач нахмурился, подошел к кровати, стал светить фонариком ей в глаза и задавать вопросы о числах, днях недели и политических деятелях. Эйдриенн отвечала правильно, что, видимо, его не обрадовало.
— Вы утверждаете, что вы не Синтия Демпси?
— Да, — сказала она, кивнув, и скривилась. Мерзавец Найджел здорово ударил ее. — Я уверена, что меня зовут Эйдриенн Локхарт. Я из Милуоки. Моих родителей звали Ален и Мириам Локхарт. — Эйдриенн взглянула на Полин и Джорджа. — Я не понимаю, почему меня приняли за другого человека.
Полин отступила назад и прижалась к мужу. Эйдриенн пришла в отчаяние, увидев боль на их лицах. Ее заявление означало, что их дочь мертва. Кроме Эйдриенн катастрофу пережили только маленький ребенок и подросток.
— Вы очень сильно пострадали, вас почти невозможно было узнать. — Врач готовил почву для защиты во время неизбежного суда. — Что вы вспомнили?
— Я не помню день катастрофы, но хорошо помню все, что было до и после.
— Память, кажется, к вам вернулась. Возможно, в результате повторного удара по голове. Но, пожалуйста, извините меня. Мне надо поговорить с супругами Демпси наедине.
Когда дверь за ними закрылась, Эйдриенн, испустив вздох облегчения, откинулась на подушки. И закрыла глаза, потому что слезы затуманили фигуру сердитого человека, стоявшего напротив ее кровати. Она не хотела плакать при Уилле. Он никогда не поверит, что ее сердце разбито, и обвинит ее в том, что она проливает крокодиловы слезы, дабы вызвать к себе сочувствие.