Здесь Дэвид остановил джип. Отличное место для ночевки.
Он достал из багажника пластмассовый таз, налил туда немного воды из канистры, установил раскладной стул, разулся и окунул горячие ноги в воду. Вздохнул и опять задумался.
…Во время последнего визита Дэвида поразило, с каким хладнокровием, будто у собаки, медсестра принялась осматривать рот отца, проверяя, проглотил ли он очередную нейролептическую таблетку. Нет, не мог он быть сумасшедшим… Алекс равнодушно разинул рот. И пока сестра придирчиво изучала все закоулки его старой пасти, весело скосил глаза на сына.
Однако у Дэвида не хватало сил и уверенности, чтобы начать борьбу за освобождение отца из-под опеки психиатрических служб. Имя Алекса Томпсона давно служило мощным раздражителем в научном мире. После смерти жены он будто слетел с катушек: стал публиковать одну за другой дерзкие статьи, в которых доказывал теорию Большого взрыва, основываясь на африканских мифах. Сначала над ним смеялись. Но когда он начал выступать с лекциями, которые собирали десятки, а затем и сотни слушателей, ученые мужи возмутились. И предали его анафеме. Вспомнили, что свою карьеру медика он в молодости оборвал внезапным исчезновением в африканских дебрях, откуда явился спустя пять лет настоящим «дикарем».
«Если всякие свихнувшиеся медики начнут манипулировать космогоническими терминами, мир свихнется окончательно!» – эта фраза директора Департамента науки стала сигналом к обостренному вниманию к личности Алекса Томпсона, профессора медицины, любителя в области историко-археологических изысканий. Последствия не заставили себя ждать. Сначала профессор лишился работы и возможности публикаций. Затем ему пришлось съехать в крохотную квартирку на окраине города. А потом и вовсе поменять место жительства. Постепенно Алекс опускался все ниже, пока не уткнулся подбородком в грязную стойку захудалого бара. После попытки суицида он и оказался в этой клинике. Здесь в него вцепились крепко…
– Подними-ка язык, профессор! – скомандовала толстая медсестра.
Здесь звание звучало как прозвище, не более.
Когда она, наконец, ушла, неплотно прикрыв за собой дверь комнаты свиданий, Алекс резко схватил Дэвида за рубашку и с силой притянул к себе.
– Слушай меня внимательно, – в чрезвычайном возбуждении прошептал он, хотя таблетка должна была бы пройтись по его взъерошенным нервам как равняющий чугун утюга. – Я знаю один секрет. Главный секрет Африки. И я должен передать его тебе.
Дэвид тяжело вздохнул. Отца преследовали призраки…
– Папа, никаких секретов, тебе нужно успокоиться. Хочешь, я позову доктора?