Снова подошла Марджани.
– Пошли, Селим хочет с тобой поговорить.
Мальчишка сел.
– Кто он такой? И что ему нужно?
Марджани укоризненно покачала головой.
– Селим здесь главный. Вопросы задает он, а не ты. Лучше не испытывай его терпение.
Адреналиновая волна подступила к самому горлу парня. Такое иногда с ним случалось в моменты, предшествовавшие тем глупым проступкам в колледже, из-за которых он и оказался в Судане.
– Марджани, – тихо и твердо произнес Мишка, – какова твоя доля?
Девушка и бровью не повела.
– О чем это ты?
– Ты знаешь, – настаивал парень.
Оба пристально смотрели друг на друга, будто вступили в игру – кто опустит глаза первым. Первой оказалась Марджани. Она сделала глубокий вздох, оглянулась, помахала рукой своему Селиму – он наблюдал за сценой, стоя у костра, – и произнесла:
– Послушай. Я понимаю, что ты думаешь, будто я в этом замешана. Тебе не нравится, что я дружелюбно разговариваю с тем, кто для тебя враг. Значит, ты и меня теперь считаешь врагом…
Мишка слушал и взвешивал каждое ее слово. Он и верил ей, и не верил. Было бы неплохо иметь сейчас детектор лжи!
– Но ты – из другого мира. Ты никогда не имел никаких проблем. Разве что тебя могли лишить очередного дорогого подарка… Уж не знаю, что там тебе дарили твои богатые родители… А здесь все совсем иначе. Здесь – война. И у каждой воюющей стороны – своя правда. И я, и Махмуд – пешки в этой войне. Один миг, и нас не будет. Мы ничего не стоим… А вот ты…
– Какая еще война? – изумился Мишка.
– Война всех против всех… Ты разве ничего не слышал об исламских традиционалистах? Эх ты, турист, – смягчилась девушка и игриво схватила его за нос, – разве ты не знаешь о конфликте Юга и Севера?
– Нет. Не знаю.
Марджани весело захохотала, чересчур весело.
– Селим смотрит? – тихо, между взрывами явно наигранного смеха, спросила девушка. – Он – страшный человек, дьявол на коне….
Мишка глянул в сторону костра. Тот, кого она называла этим именем, вытянул вперед левую руку и пальцем поманил его.
– Ладно. Пошли, – парень встал.
Марджани благодарно взглянула на него. У Мишки екнуло сердце. Сейчас, в неверном свете костров, она казалась особенно красивой…
Дэвид был изумлен. Он понимал большинство слов, произносимых стариком! Язык, привычный для американца с детства, имел очевидное родство с диалектом, на котором говорил этот житель Сахары! Старик спросил, кто его гость и зачем прибыл сюда. Гость, подкрепляя слова жестикуляцией, старался отвечать как можно подробнее…
Сейчас он чувствовал себя превосходно.
Дэвид, выведенный из состояния транса ярким светом, обнаружил себя в каменном саркофаге. Оказалось, он провел в нем три дня…