Проводив своего героя после чашки кофе на остановку, я особенно остро почувствовал несовершенство мироздания и позвонил Олегу. «Я был с неким Уве, в Уленхорсте. Сейчас еду домой». Упоминание района, в котором муж провёл ночь, заставило меня на мгновение задуматься. Но я стряхнул наваждение.
«Вообще-то я немного рисковал, когда пообещал тебе переночевать в другом месте, — рассказывал за вторым завтраком Олег. — Понимаешь, Уве был не один, а с другом, и они не сразу договорились…» — «А ты случайно не знаешь, как зовут его друга?» — «Какое-то смешное немецкое имя… Фальке, Фалько, кажется… Что с тобой?» Олег пытался постучать меня по спине, думая, что я поперхнулся круассаном. Но это, конечно, были не предсмертные хрипы, а смех.
Потом мы смеялись оба. Потом делились деталями. Потом — физиологическими деталями. Потом сидели в обнимку и просто говорили про хуи. После чего уже совершенно естественно занялись сексом, оба не принимавшие душ, пропахшие табаком и мужчинами. Это был торопливый и жадный секс, но вполне себе на твёрдую четверку. На «отлично» получилось после душа и третьего завтрака.
Так ясный немецкий сокол Фалько вернул или, по крайней мере, поспособствовал возвращению супругов в объятия друг друга. Этот подвиг не должен быть забыт, потому что с самим Фалько судьба обошлась неласково. Он уехал к старому терапевту в маленький населенный пункт федеральной земли Гессен; возможно, даже Фульду. У терапевта оказались ярко выраженные SM-наклонности, и Фалько живет в клетке на заднем дворе его пряничного домика. Пищу ему подают из собачьей миски. Друзья неоднократно заявляли в полицию, и дело почти доходило до суда, но юристы из тайного SM-общества каждый раз доказывали, что всё происходит по взаимному согласию.
В феврале, когда я обосновался в аймсбюттельской квартире, наступили совсем замечательные времена. Мы с Олегом ночевали то у меня, то у него. Иногда он ночевал у Уве или у других своих любовников. Наши открытые отношения не были вполне свободны от ревности и споров. Но всё равно кажутся мне теперь куда более гармоничными, чем прежняя модель. Разумеется, сам мой муж не поддержит эту историческую версию. Он же немного принц и утверждает, что ещё два-три года после того, как мы стали жить под разными крышами, совсем не пукал и не какал. Следует заметить, позиция вопиюще антинаучная.
В следующих выпусках моей передачи о сексологии и славистике я расскажу о ещё одном санитаре переходящей сексуальной природы; о том, как в Голландии поселилась (и сгинула оттуда) небезызвестная Катя Гольдина; о том, как Олег разрушил моё счастье с восходящей порнозвездой, а я в свою очередь невольно воспрепятствовал его эмиграции в Бразилию.