— А кто тут говорит о фотографиях?
— Только не говори, что не видел «Инквизитор».
— Я не читаю желтую прессу, — соврал Раиф, ведь Джордан вчера специально притащил ему тот выпуск.
— Я тоже. И у меня нет ни малейшего желания снова попасть на ее полосы.
— Замечательно, ведь я не собираюсь тебя снова целовать.
— Нельзя, чтобы нас видели вместе, — продолжила Анна, все еще оглядываясь по сторонам.
— Ты права, — усмехнулся Раиф и схватил ее за руку.
— Отпусти меня.
— Только после того, как мы поговорим.
— Мне больно.
— Врешь. — Раиф предпочел бы держать ее раз в десять крепче, но решил пока не увлекаться.
Пусть у нее уже и успела возникнуть легкая паранойя насчет прессы, его такие мелочи совершенно не волновали. Пусть хоть весь мир считает, что у них роман, ему до этого нет никакого дела.
— Ты пытаешься сломать мне жизнь?
— А ты — мне?
— Я не имею никакого отношения к краже твоей статуэтки.
— Да, ты это уже говорила. — Вот только Раиф и на секунду в это не поверил. И даже чувствовал себя немного оскорбленным только оттого, что она могла подумать, что он купится на такую наглую ложь. Особенно после того, как его дядя, принц Маллик, описал вора, который вломился к ним во дворец и говорил в точности так, как и Рорк Блек.
— Раиф, пожалуйста, не здесь, не сейчас.
Эта мольба вдруг пробудила в нем какое-то совершенно непонятное и ненужное сочувствие.
Раиф попытался его побороть, ведь, в конце концов, он ничего не должен этой женщине, но что-то в чистых голубых глазах Анны заставило его дать слабину. Ненавидя самого себя, Раиф затащил ее за ширму и там отпустил.
— Так лучше?
— Нет.
Рядом с ними была какая-то дверь, и, решив, что раз уж ей так хочется уединиться, то пусть так и будет, Раиф затащил ее внутрь.
— Эй… — возмутилась Анна, когда он уже закрывал за ними дверь. — Ты не можешь просто…
— Я уже смог, — возразил Раиф, захлопывая дверь и пытаясь хоть что-то разглядеть в окружавшей их темноте. Женщинам следует думать, прежде чем озвучивать свои желания.
Они оказались в маленькой столовой, посреди которой стоял стол на шесть персон, вдоль двух стен шли полки с бутылками вина, а две другие занимали огромные окна, из которых открывался отличный вид на празднично украшенные сады.
— Выпусти меня, — потребовала Анна, направляясь к двери.
— Здесь нас никто не увидит, — возразил Раиф, вставая у нее на пути.
— Дело не в этом.
— А в чем же? В том, что я стою прямо перед тобой и требую ответа, не принимая твоей лжи?
Анна смотрела на него, плотно стиснув зубы, а через стенку до них доносились звуки музыки и гул голосов.