Его колебания не укрылись от Шумилова.
– Послушайте, Стас, вам не стоит волноваться. Я дам телефон начальника отдела, свяжитесь с ним и он вам поможет – любые данные, экспертизы документов. Всё, что можно, но в рамках закона. А что вы накопали на Гнедыха?
– Так разные бумаги.
– Только документы или еще что-то есть?
Мишин допил кофе и поставил пустую чашку на стол, улыбнулся.
– Ох, и любопытный вы человек, Николай Поликрапович! Все-то вам расскажи!
– Ничего не поделаешь, профессия!
– Окей! Чтобы вы сказали, о том… – Стас замялся – о том, что у Гнедыха какие-то проекты с чеченцами?
– Вообще-то, это не тайна. У них был совместный бизнес с одним из здешних лидеров диаспоры и вполне вероятно, что эти связи не оборвались с уходом бизнесмена в Думу.
– Я смотрю, вас ничем не удивишь! – Стас разочарованно отвернулся и посмотрел в окно, на Оку.
Темно-серая река неспешно несла мимо них свои воды к Волге, смывая на своем пути весеннюю грязь с пологих берегов. Лед в этом году сошел рано и навигацию уже открыли. По реке медленно передвигались маленькие буксиры с баржами, деловито попыхивая трубами и подавая резкие гудки приветствия на встречных курсах.
– Я так понимаю, что кассета, которую мы сняли, вас не заинтересует? – продолжил Мишин.
– Кассета? Что на ней? – спросил Шумилов с невольным волнением, поскольку разговор о мишинской кассете вдруг вызвал у него ассоциации с разыскиваемой ими видеокассетой. Та кассета была у погибшего Полупанова.
– Эта кассета со стрелкой Гнедыха с одним из чеченцев. Мы не знаем кто это и здесь мне нужна ваша помощь.
– Без вопросов. Пожалуй, я сам помогу – не будем никого подключать. Кассета здесь?
– Да, в номере.
– У вас телевизор с проигрывателем, можно её просмотреть?
– Конечно.
– Тогда пойдемте к вам. Впрочем, если вам у себя неудобно – пойдем ко мне. У меня тоже стоит такой же телевизор.
– Нет, меня устраивает. А вы что, всех местных чеченцев знаете?
– Не всех, но кое-кого знаю. Недавно смотрел архив фото – могут попасться знакомые.
Николай Поликарпович несколько раз, пока было свободное время, просматривал в местном Управлении альбомы с фотографиями нижегородских жуликов, членов, так называемых бригад, а попросту банд, разным отребьем, попадавшим в поле зрения чекистов. На память он не жаловался, вполне мог узнать кого-нибудь.
"Что нам это даст – подумал он, – не теряю ли я время? Что из того, что Гнедыха видели с чеченцами? Мало ли с кем он еще встречался? Однако, в свете происшедшего, нельзя сбрасывать со счетов чеченский след. Слишком многие нити ведут к ним. Интересно посмотреть – когда по времени состоялась эта встреча".