Наташа прыснула и встала с диванчика. Дверь с площадным лязгом распахнулась, и в купе появилось создание столь воздушное и очаровательное, что у Марины широко распахнулись её синие от грима глаза. «Здравствуйте! Извините, можно ваши билетики?», девушка присела крошечной попкой на краешек почти полностью свободной полочки Марины. «Да, вот пожалуйста…», Наташа протягивала четыре билета, осторожно любуясь по какой-то просто привычке всё время смущающимся лицом юной девушки, «Два наших, и двое ребят сядут завтра утром». «Ага…», девушка откинула с лица спадавшую почти голубую даже, а не белую, прядь, «Извините, пожалуйста, а бельё вы будете ведь брать?..» От этого её неправильно-предположительного «ведь» у Марины потекло по пизде, и рука абсолютно самостоятельно потянула вверх полу халата, приоткрывая чарующий вид на отсутствие трусов между больше не сжимаемыми коленками. «Да-да, конечно. Все четыре комплекта», Наташа улыбалась воздушной девушке, чтобы не видеть этот безумный Маринин пассаж, «Минут через пять можно подойти?». «Ой, нет, я сама принесу!», развеивало на ходу это воздушное существо все сложившиеся представления о надлежащей железнодорожной субординации, «Только каждый комплект стоит один рубль пятнадцать копеек… Это всё министерство! Мы боремся за звание лучшего экспресса на магистрали, а они ввели нам тариф на дальность следования!..». Похоже это небесное создание было готово отвечать за земные грехи всех железных дорог, а не только одной взвинтившей цены на спальные принадлежности магистрали. «Ничего-ничего!», Наташа протягивала пятёрку из своего вэйбэга.
– Как… как… как? Как “ничего”? – внезапное и крайне встревоженное заикание донеслось из угла, форму которого недавно пыталась принять Марина. – Пятнадцать копеек!! Девушка, как вас зовут?
«Ийя Летина», девушка-проводница обернулась к Марине и тут же мгновенно вернула взгляд назад в свой путевой журнал, а ушки её немного порозовели, «Вы будете жаловаться, да? Правильно! Только сейчас я поделать уже совершенно ничего не могу!..». Она вздохнула подобно огорчающемуся своей неудаче ребёнку.
– Ийечка! – тело кошки Марины будто в воздухе перелилось и оказалось рядом со смущённой до отчаяния девушкой. – Мы ведь жаловаться будем не на какое-то там министерство! Мы будем жаловаться на Вас… Быть столь очаровательной на пути дорожного следования чревато крушением многих и многих мужских сердец!
Девушка вспыхнула и улыбнулась этому иезуитски-изощрённому комплименту. Марина потянулась всей собой к её шейке и чмокнула в нежную щёчку, так что Ийя вылетела из купе уже просто пунцовая.