Медленно и неловко он грыз кожаный шнурок до тех пор, пока тот не лопнул.
Он снова немного передохнул. Ему показалось, что небо начало светлеть, по крайней мере тот его крошечный участок, который он мог увидеть сквозь узкий оконный проем. Ему следовало поторопиться.
К счастью, Томас упал головой к кровати. Когда Дункан приподнялся на локтях, то увидел, что, пожалуй, сможет дотянуться до груди мертвеца, из которой торчал нож. Суставы его жалобно запротестовали, когда он вытянулся во весь рост, свесившись через край кровати, чтобы достать клинок. Кровь прилила к голове, и в глазах запульсировала боль. Наконец после нескольких промахов он обхватил пальцами рукоятку и резко выдернул ее из трупа. Из раны ручьем хлынула кровь.
Наклонившись вперед, он перерезал путы на лодыжках и перекинул ноги через край постели. Кажется, они не были сломаны. Он отыскал глазами свою одежду и приступил к медленной, болезненной процедуре одевания.
Опустившись на колени подле мертвых испанцев, он тщательно обыскал обоих. Найдя несколько монет и кинжал, он прицепил на пояс перевязь с мечом и бросил последний взгляд на распотрошенный матрас. На простынях виднелись пятна — кровь. Не вся она была его собственной. Часть принадлежала Лине — девственная кровь, которой она пожертвовала в пылу страсти. Их кровь останется навечно смешанной на белом полотне, как должны были быть связаны и их жизни. Он стиснул зубы. Ему было невыносимо больно думать об этом.
Тихо, подобно тени, он выскользнул в умирающую ночь, чтобы найти Лине. Он не знал, что будет делать с ней, когда найдет, — убьет или поцелует. Но он должен был отыскать ее раньше Эль Галло.
Большой зал замка де Монфоров был меблирован экстравагантно, почти кричаще. На стенах висели арраские гобелены, а деревянные панели во всю длину комнаты были украшены переплетенными виноградными лозами и цветами зеленых, розовых и желтых тонов. Ряд инкрустированных ширм красного дерева отгораживал вход в кладовую, где суетились слуги, готовя ужин. Между высокими, закрытыми ставнями окнами на стенах висели канделябры с восковыми свечами. Поддерживаемый балками потолок был оштукатурен и разрисован сценками на библейские темы. Оглядевшись по сторонам, Лине по-новому оценила то, чем пожертвовал ее отец.
— Медальон? — вежливо переспросила она. Мужчина перед ней, лорд Гийом де Монфор, настолько напомнил ей отца, что у нее перехватило дыхание. Его глаза светились тревожной надеждой, когда он пригласил ее присоединиться к нему в большом зале. Как ей хотелось дать ему любой другой ответ, кроме того единственного, который у нее был.