Холден сурово сжал губы и кивнул.
— Но Сомбра — это мое неоконченное дело, Дункан, а не твое.
— Послушайте, вы, двое, — прошипел Роберт. — Ваш отец оторвет мне голову, если я позволю кому-либо из вас отправиться на борт корабля Эль Галло. — Он расправил плечи и откашлялся. — Поэтому пойду я.
Гарт обернулся.
— Чушь! Это совершенно невозможно, Роберт. Я лучше всех понимаю их язык. И поэтому идти должен я…
Холден схватил Гарта за грудки.
— Даже не думай об этом, мой маленький братишка.
— Это невозможно, Гарт, — Роберт покачал головой. — Твоя мать съест меня живьем, если я позволю тебе…
Дункан ухватил Роберта за отвороты его накидки и тихо заговорил, почти зашептал, сдерживая ярость.
— Ты не обмолвишься об этом ни единым словом нашей матери, Роберт, или я переломаю тебе все кости! Собственно говоря, — добавил он, отпуская Роберта, — я возьму с вас клятву, со всех. Вы ничего не скажете об этом родителям, ни слова. Вы меня поняли?
Холден негромко выругался, но дал согласие. Гарт торжественно кивнул. Роберт согласился неохотно.
— Ну ладно, но я не позволю никому из вас подняться на борт этого пиратского корабля, — добавил он.
— Роберт, будь благоразумен, — вздохнул Гарт. — Ты не можешь…
— Подождите, — Дункан обвел взглядом своих полных решимости соратников. Существовал только один способ покончить с этим спором. Никто не в силах был желать более лояльных сторонников, но это было его дело. Во всем был виноват только он. Значит, ему одному и предстояло войти в логово дракона.
— Вероятно, лучше всего пойти Гарту, — заявил Дункан, задумчиво потирая подбородок. — В конце концов, он — лучший мечник.
— Не будь дураком! — воскликнул Холден.
— Что! Лучший… — поперхнулся Роберт. — Гарт не способен отрубить конец жареной бараньей ноги!
— Вы меня оскорбляете? — не веря своим ушам, спросил Гарт. — Мне кажется, вы меня оскорбляете! А кто скинул тебя с лошади на последнем турнире?
— Случайность! К тому моменту, когда ты достал свой меч…
— Это я пришел тебе на помощь, — сообщил Холден Роберту. — Ты сражался, как женщина…
Дункан удалился, оставив их продолжать спор. Он хорошо знал, что был единственным, кто годился для такого предприятия. При свете луны он быстрым шагом направился к «Черной короне» и девушке своего сердца, попавшей в беду.
Под покровом ночи Дункану не составило особого труда пробраться на борт «Черной короны». Накидка окутывала его подобно темному облаку. Чтобы изменить внешность до неузнаваемости, он перевязал один глаз кожаной лентой, отрезанной от собственного сапога, но был почти уверен, что на его пути пираты не встретятся. Большинство членов экипажа по-прежнему не могли оторваться от своих кружек с элем в многочисленных пивных, разбросанных вдоль гавани.