Поэтому часовой у главной мачты оказался для него полной неожиданностью. Дункан едва не наступил на его тень, прежде чем успел заметить мужчину. Сердце бешено забилось в груди, и он замер, превратившись в статую. К счастью, матрос не позволил своим обязанностям часового помешать ему сполна наслаждаться жизнью, как его более счастливые сотоварищи. Пока Дункан стоял, затаив дыхание, пират в несколько глотков опустошил кувшин с элем и довольно рыгнул.
Дункан осторожно отступил назад, упершись спиной в покоробленный фальшборт, пока часовой выражал недовольство внезапной нехваткой живительной влаги. Но тут накидка Дункана зацепилась за торчащий крюк, отчего раздался негромкий, но отчетливый в ночи треск рвущейся материи.
— Эй! — вскричал часовой, разворачиваясь на месте.
Убегать было слишком поздно. Дункан разразился тирадой самых грязных испанских ругательств, какие только знал, и начал пьяно сражаться с запутавшимся плащом так, словно ему противостоял сам дьявол. Часовой сразу же расслабился, хихикая над явной неудачей кого-то из своих приятелей, а Дункан наконец рывком освободил плащ.
— Идиот! — прорычал часовой.
Дункан не мог с ним не согласиться. Он и в самом деле был идиотом. Но сейчас наступил неподходящий момент, чтобы обсуждать это.
— Урод, — проворчал он в ответ, плюнув часовому под ноги. После чего заковылял в сторону кают в носовом трюме.
Лине должна была находиться там. Сомбра не мог рисковать, выставив свой ценный груз на обозрение всего экипажа. Но знал он и то, что сразу найти ему нужное помещение вряд ли удастся. Приглядываясь к двум одинаковым люкам, он пару секунд мешкал, затем вознес небесам короткую молитву и рывком поднял крышку люка слева.
Торговки шерстью нигде не было видно.
Вместо этого Дункан стал свидетелем весьма оживленной игры в кости. Трое изрядно пьяных испанцев сгрудились вокруг дубовой бочки, сжимая в потных ладонях серебряные монеты. Он негромко выругался. Пробормотав извинения, он попытался ускользнуть, но было уже слишком поздно. Его заметили.
— Эй, нам нужен четвертый, а, Христофоро? — спросил один из них.
— Si. Входи, входи. Твое первое плавание с Эль Галло, нет? — он подмигнул первому.
Дункан выругался, теперь уже вслух.
— Тогда ты девственник, нет? Ну так мы сломаем тебя. Медленно. Нежно. — Он улыбнулся. Двух передних зубов у него не было. — Подходи, садись, — он сделал приглашающий жест. — Антонио, налей нашему другу выпить.
Выбора у Дункана не было. Ему придется присоединиться к ним. Он мог только молиться, что игра надоест им до того времени, когда корабль отчалит от берега.