— Ах, какой удар по моему самолюбию! — простонал собеседник обиженно.
И в тоже мгновение я узнала голос. Или просто он позволил мне себя узнать? Этот смеющийся голос, с бархатными нотками, с чуть заметной хрипотцой, низкий и обволакивающий.
— Я загадала желание, — прошептала, чувствуя, как напряглись все мои инстинкты. Настолько, что я не увидела, но ощутила его удивление, смешенное с сожалением и пониманием.
— Сбылось? — спросил он ехидно.
— Нет, — ответила я еле слышно.
— Жаль, — ухмыльнулся змей. — Значит, тебе не повезло.
— Почему? — удивилась, чувствуя, как у ног заклубился холод.
— Праздник Зимней Ночи — ночь, когда сила моего народа достигает своего пика. Когда‑то очень давно, много веков назад, это было время, давшее начало самой кровавой войне между Верхним и Нижним царствами. Война длилась целое столетие. Чтобы прекратить ее, Правители подписали указ, запрещающий творить сложные чары и ритуалы в эту ночь… Много лет после узаконили праздник. Почти тысячу лет длится мир. Если в Верхнем царстве узнают о произошедшем, то начнется война.
— Но почему? — спросила я, удивляясь странности всего этого сна.
— Потому что я демон тьмы, а Верхние нас ненавидят. Но ты даже не ситра. Потому что ты мне встретилась, на свою беду. Потому что кровь изменилась, пусть и таким… образом, — он усмехнулся.
— Ничего не понимаю. — Я вздохнула.
Это оказался странный разговор. Странный плод моего подсознания.
— Хочу проснуться, — прошептала я и потерла лицо ледяными ладонями.
— Ты считаешь, что спишь? — изумился он.
— Конечно! — воскликнула я в ответ. — Все это только сон. И ты сон!
— Жаль, что ты так думаешь, — печально заметил собеседник. — Очень жаль.
— А разве нет?
Змей не ответил.
— Если все на самом деле, то… — решила я для себя. — Если все на самом деле, то оставь меня в покое.
— Не могу, — вздохнул он. — Жаль, что ты не человек…
— Что? — опешила я.
— Человек… Так просто, — сказал змей с ноткой сожаления в голосе. — Даже такая миленькая и забавная. Только тонкая ниточка жизни. Чужая. Пропадет и незаметно… Жаль. Это так бы все упростило… — тихо прошептал он сам себе. — Еще пару дней и многое поменяется.
— Что?.. — хотела было спросить я, но огоньки алых глаз растаяли в темноте. Приблизился какой‑то шум, опрокинувшись на мои уши какофонией голосов и шорохов.
— Игорь! — голос Иры резанул, звоном вторгся в голову. — Она очнулась!
— Я все равно вызову скорую. — Второй голос прозвучал далеко и глухо.
— Не нужно скорую, — хрипло прошептала я и открыла глаза, пытаясь сфокусироваться на близко склоненном ко мне лице.