Она отскочила назад, отдернув руку от окна. Сердце стучало так, что она едва могла дышать, ноги сильно дрожали. Она глубоко вдохнула, стараясь немного успокоиться и унять подступающую тошноту, опять подошла к окну, намереваясь убедиться, действительно ли это Роттерхэм. Но облака снова закрыли луну, и фигура растворилась в темноте. Что это было, реальность или плод воображения? Она постояла еще немного, но не заметила никакого движения и никаких признаков того, что там кто-то был.
— Миледи? — прошептала горничная, спавшая рядом с ней на приставной кровати.
— Спи, Полли. Все хорошо.
Но ничего хорошего не было. Ей было совсем нехорошо.
Среда наступила слишком быстро и слишком поздно одновременно. Отказавшись от предложенного Мисборном стула, Рейф остался стоять посреди гостиной его дома на Лесистер-сквер. Комната была украшена белыми и розовыми цветами, огромными бантами и гирляндами из лент. В нос ударял сильный тяжеловатый запах лилий. Несмотря на то что ветер приносил осеннюю прохладу в этот пасмурный день, огонь в камине не горел, и Рейф радовался этому. На стульях, расставленных рядами, сидело с десяток гостей, наполняя комнату тихим жужжанием разговоров, их глаза блестели любопытством по поводу свадьбы, объявленной столь поспешно после помолвки с другим, что почти исключало период ухаживания. Не укрылся от внимания и тот факт, что на недавнем балу по случаю дня рождения Мэриэнн о свадьбе даже не упоминалось.
Каллертон еще раз огляделся вокруг и ослабил узел галстука, будто тот был завязан слишком туго и давил шею. Рейф заметил неловкость товарища, который чувствовал себя как дома на полях сражений, а в городском аристократическом доме был явно не в своей тарелке.
В комнату вошел дворецкий и что-то шепнул на ухо Мисборну. Граф выскользнул из гостиной.
— Нет худа без добра, — шепнул Каллертон Рейфу. — Теперь вы сможете поискать то, что вам так нужно. Возможно, удастся найти.
— Я здесь не за этим.
— Знаю. — Каллертон сунул пальцы в карман своего прекрасно сшитого жилета. — А что, если я забыл кольцо? Все равно женитесь на ней? — Он рискнул улыбнуться.
Невзирая на всю серьезность происходящего и свои намерения, Рейф улыбнулся в ответ.
Потом струнный квартет, располагавшийся в углу, заиграл, и гости поднялись со своих мест. Даже не оборачиваясь, Рейф понял, что в комнату вошла Мэриэнн. Каллертон повернулся взглянуть на нее, но Рейф удержался от соблазна. Женитьба на дочери человека, которого он всю жизнь ненавидел, не входила в его планы. Но, как человек чести, он не мог позволить ей пасть в глазах светского общества. Хотя, если уж честно, дело было не только в этом.