Когда люди узнавали, что мы русские, что приехали из Советского Союза, в их взглядах всегда можно было прочитать дружелюбие и интерес. Спросишь в каком-нибудь незнакомом американском или австрийском городе, как найти нужную улицу, и — как только догадываются, откуда ты — немедленно начнут рисовать планы, возьмутся проводить или подвезти на машине. Правда, мы бываем главным образом в местах, где хоккей популярен, а потому к нашим хоккеистам публика испытывает повышенный интерес, но смешно было бы относить всеобщее дружелюбие, которое мы ощущаем повсюду, только за счет хоккея. Сильные сборные есть не только у нас, но, где бы ни появились мы, мы оказываемся в центре внимания, всегда пристального и почти всегда доброжелательного. Это внимание ко всему, что связано с нашей страной, которая занимает особое место в современной жизни, от которой все время ждут чудес и которая вот уже более полувека не устает удивлять мир этими чудесами. И вдали от Родины нас греют горячие лучи дружелюбия и внимания.
Бывает, что пустяковые встречи на официальных банкетах переходят в приятельские отношения и даже дружбу. Вот, например, я как-то разговорился с Вернером Перссоном, очень талантливым детским тренером, большим знатоком и поклонником нашего хоккея. Он превосходно говорит и читает по-русски, нередко приезжает к нам в страну, чтобы поближе познакомиться с нашей методикой тренировок, посмотреть, как организована у нас работа с детьми и юношами. Он и не скрывает, что старается распространить в Швеции все лучшее, что есть в нашем хоккее. Он не делает секрета и из своих очень интересных тренерских поисков. Это настоящий друг. Недаром наши тренеры и хоккейные журналисты называют Перссона не «Вернер», а «Володя».
Зимой 1966 года мы приехали на матч в американский город Джонстаун. Накануне игры мэр города устроил банкет в честь советских хоккеистов. Когда мы вошли в зал, кто-то из ребят показал мне знаменитого Батча Мартина, который был на Олимпиаде в Кортина д’Ампеццо, приезжал к нам в составе канадских команд. Теперь он переехал в Джонстаун, подписав контракт с местной полупрофессиональной командой. Во время обеда мы оказались соседями. Я немного объясняюсь по-английски, и мы разговорились. Видно, сначала он отвечал мне просто из вежливости, не испытывая ко мне особого интереса. Я напомнил ему о наших матчах в Торонто и Китчинере (Мартин играл в этих городах против второй сборной СССР, за которую выступал я). Мартин несколько оживился, но, думаю, тоже скорей из вежливости, чем из любопытства, спросил, чем я занимаюсь, кроме хоккея. Я ответил, что окончил институт, получил диплом инженера и учусь в аспирантуре. Вот когда мой собеседник загорелся по-настоящему.