– Ведь уходят, Оскар Адольфович! – командир «Баяна» оторвался от смотровой щели боевой рубки и глянул на адмирала.
– Не нервничайте, Федор Николаевич, уйдут так уйдут. Но не должны – их левый здорово уже горит, хотя бы его, но прикончим, если Господь даст.
«Цусима» действительно уже полыхал от носа до кормы: с левого борта его усиленно обрабатывал артиллерией «Изумруд», а вдогонку бил из своих орудий «Богатырь». Ход японец пока еще держал, но количество полученных им снарядов неумолимо должно было перейти в качество.
Капитан первого ранга Сентоо прекрасно помнил относительно недавний бой с «Дмитрием Донским» при Цусиме. Тогда он вместе с «Идзуми» добивал искореженный русский крейсер и помнил, какой кровью далась та самая победа. Теперь в роли жертвы находился его крейсер. Относительно легкие снаряды с «Изумруда» не являлись фатальными. Во всяком случае пока. Но их было слишком много, а отвлекать на этого легкого наглеца пушки, занятые перестрелкой с наиболее опасным соперником – «Богатырем», было нельзя. Только две шестидюймовки могли отвечать на огонь «нахала». Остальные орудия работали по преследовавшему крейсеру Стеммана – главное, чтобы этот отстал. Если удачливый снаряд «провертит» дырку у ватерлинии, то спасение практически гарантировано – русский немедленно начнет зарываться носом и отстанет. Тогда можно будет разделаться и с обнаглевшим «Изумрудом». Но ведь и «Богатырь» может засадить фугасным под винты, и тогда непременно раздавит своей артиллерией относительно маленькую «Цусиму».
То есть все дрожало на волоске – кто попадет «в яблочко» первым: «Богатырь» или «Цусима», «Цусима» или «Богатырь»…
Причем шансы были приблизительно равными: русский корабль бил вдогонку из трех-четырех (в зависимости от ситуации) шестидюймовых орудий, японец огрызался из двух-трех пушек того же калибра.
Попал «Изумруд». Причем буквально сразу после того, как сам получил попадание, проделавшее здоровенную пробоину над самой ватерлинией, и стал отворачивать с курса. Стодвадцатимиллиметровый снаряд русского скорохода буквально разворотил среднюю трубу «Цусимы», и ход корабля Сентоо неумолимо упал до пятнадцати узлов. Теперь только чудо могло спасти стреноженный крейсер от бортового огня приближающегося «Богатыря»…
– Они что, с ума сошли? – Иванов ошарашенно посмотрел на адмирала. – Приглашают нас на сражение в кильватере?
– Действительно странно, – отозвался Энквист. – Но в причинах разберемся потом. А пока как вежливые люди примем столь любезное приглашение. Ложитесь на параллельный курс, Федор Николаевич. И просигнальте то же Добротворскому.