– На лаге?
– Тринадцать с половиной узлов.
– Переборки в носу?
– Выпирает, но пока держат…
– Добро! – Василий видел, что «Пересвет» успевает «на рандеву» с отставшим японским крейсером. Можно было уже не особенно беспокоиться. – Иметь ход тринадцать узлов. Спасибо, мехи!
– Можем и больше, – донеслось по переговорной трубе из низов броненосца. – Вы там сами «наверху» решайте. У нас пока все в порядке.
– Еще раз спасибо! Больше пока не требуется.
– Минут через пять можем начинать пристреливаться, – отвлек Соймонова старший артиллерист.
– Хорошо. Разбирайся уже сам в собственной «епархии». Как только сочтешь нужным открывать огонь – валяй.
– Понятно! Извини пока. – Черкасов обратил теперь все свое внимание на телефон и пошел сыпать распоряжениями.
Василий наблюдал в бинокль за приближающимся корпусом «Хасидате». Именно «Хасидате»: спутать крейсер с как бы однотипной «Мацусимой» было совершенно невозможно – корабли являлись скорее антиподами. Все наоборот – если «Итсукусима» и «Хасидате» имели относительно высокую корму при низком баке, то крейсер Окуномии обладал как раз высоким полубаком при крайне небольшой высоте борта на юте. Короче, «Хасидате», построенный в Японии, представлял из себя практически «Мацусиму», изготовленную французами, но идущую как бы «кормой вперед».
Вероятно, строители кораблей делали это для того, чтобы противник со значительного расстояния не смог разобраться, который из крейсеров перед ним и в какую сторону держит курс.
Сейчас же дистанция становилась совершенно «детской», и Соймонов прекрасно понимал, кого «Пересвет» начнет разносить в клочья через несколько минут. Ни капли жалости и сострадания не шевельнулось в тот момент в душе лейтенанта. Враг есть враг, и его необходимо уничтожать там, где встретишь. Не смущаясь тем, что ты заведомо сильнее и это будет «не по-рыцарски». Не на турнире, черт побери!
Уже загрохотал носовой каземат правого, практически не стрелявшего раньше борта, и первые недолеты, весьма незначительные недолеты, подняли водяные столбы совсем неподалеку от пылающего японца.
– Думаю, что можно переходить на беглый, – обратился Василий к Черкасову.
– Подожди! Еще два-три пристрелочных залпа… Тогда и врежем всем бортом. И из носовой башни добавим. Думаю, что на пяток десятидюймовых снарядов ради такого случая разориться стоит. А?
– Не возражаю. Работай, Василий Нилович.
– Радио от командующего, ваше благородие! – нарисовался в рубке посыльный со станции беспроволочного телеграфа.
– Вот не было печали! Нашли время… Давай! – протянул руку Соймонов.