Отец никогда не настаивал на том, чтобы Дженнифер всю жизнь оставалась под его опекой, не навязывал ей свои взгляды. Напротив, именно по его желанию девочка отправилась учиться в другой город. Однако мистер Уинслоу совершенно не был готов к тому, чтобы его дочь упорхнула за пределы страны, тем более в жаркую Африку…
— Вернее, этого хотелось бы твоему бесценному Мэттью. А чего хочется тебе самой?
«Пап, пойми, я хочу, чтобы вы поладили с ним. Мне же необходимо простое человеческое счастье. Я мечтаю быть со своим любимым…» эти слова готовы были сорваться с ее губ, однако девушка понимала, что отец не готов слышать от нее столь проникновенные речи, не готов распахнуть свое сердце навстречу ее переживаниям и тревогам.
— Мне хочется того же самого, — все же тихо ответила она. — Я должна поехать с ним. Я люблю его.
— Ну хорошо. Ты уже взрослая, и я не могу заставлять тебя поступать вопреки собственной воле.
Дженнифер не сомневалась тогда, что Мэттью любил ее, однако знала, что он ни за что не отступится от своих планов и приложит все силы к тому, чтобы осуществить задуманное, чтобы посвятить свою жизнь делу помощи слабым и обездоленным. И даже если она не решится отправиться с ним, он все равно уедет. Уедет один, без нее. Но это не значит, что он перестанет любить ее.
Просто они на какое-то время расстанутся и не смогут проводить время вместе.
По своему характеру Мэттью, как она тогда считала — настоящий рыцарь, мужественный крестоносец. Он готов был рисковать, преодолевать трудности, жить с полной отдачей, со всей страстью кипящей энергии юной души. Что касалось самой Дженнифер, она уже тогда понимала, что ее собственные склонности и жизненные идеалы гораздо ближе склонностям и идеалам отца.
Правда, ей было известно, что скептически настроенные родственники старались по мере своих сил охладить рвение Мэттью. Вот почему он в то сложное время так нуждался в ее любви и моральной поддержке. И те годы, которые они мечтали посвятить служению высоким идеалам, наверняка навсегда запомнились бы им как лучшее время их жизни. Им было бы что рассказывать своим детям, а потом и внукам…
Дети… Она догадывалась, Мэттью может сколько угодно тешить свое мужское самолюбие, играя роль Дон-Кихота, тратить все свое свободное время на филантропию, однако, когда у них появятся собственные дети… Дженнифер инстинктивно понимала, что он непременно будет оберегать их, причем так же трепетно и самозабвенно, как бережет и лелеет ее собственный отец.
А потом у нее должны были начаться выпускные экзамены. Мэттью тогда уже практически освободился. План, который они успели обговорить, заключался в том, что, как только Дженнифер распрощается с университетом, они уедут из страны. Он уже почти обо всем договорился с агентством, занимающимся помощью развивающимся странам, и их обоих уже включили в список добровольцев для работы в Африке, оставалось только выбрать страну.