«Ты их видишь и вроде бы не видишь», — так прокомментировал этот волнующий эффект Сэмми в самом начале вечера. Издали наряд Лары выглядел чопорно-элегантным, тогда как вблизи был до дерзости смелым. Ник и Эйприл, преодолевая какую-то охватившую их скованность и неловкость, принялись за еду. Время от времени Эйприл делала Нику колкие замечания. Разумеется, шепотом, потому что на трезвую голову считала для себя невозможным потерять над собой контроль, тем более устроить открытую сцену ревности и тем самым поставить свой авторитет под удар.
Однако шампанское, которого потребовал подать все более распалявшийся Сэмми, сделало свое дело, и Эйприл не удержалась, чтобы не выпустить когти.
— Перестань пялиться на ее проклятые сиськи! — прошипела она Нику.
Ник, которому стоило большого труда, чтобы не смотреть на Лару, почувствовал себя оскорбленным.
— Только, пожалуйста, без сцен, — пробормотал он.
Эйприл взвилась.
— Пожалуйста, без сцен! — передразнила она его. — Ты что это, друг мой, забыл, с кем говоришь?
— С тобой, с кем же еще, а с тебя на сегодня хватит! — сказал Ник, перехватив ее руку у запястья, когда она в очередной раз потянулась к бокалу. Побелев от злости, она попыталась высвободить руку, при этом шампанское расплескалось и попало ей на рукав платья.
— О, боже! — Лара первая оказалась возле нее и вытерла рукав салфеткой. — Надеюсь, пятна не останется.
— Шут с ним, это платье мне надоело, — сказала Эйприл. Она снова взяла себя в руки и даже улыбнулась. — Ник, ты иногда бываешь такой неловкий! — После этого язвительного замечания она повернулась к Сэмми, сидевшему возле нее с другой стороны.
Лара посмотрела на Ника, сочувственно улыбнувшись ему. Тот улыбнулся в ответ, и взгляд его снова невольно скользнул к ее груди. Уж если ему из-за таких пустяков делают упреки, то он теперь просто назло станет глядеть на то, что ему нравится. Она снова взглянула на него, на этот раз без улыбки. Взгляд ее был как бы изучающим и вместе с тем провоцирующим.
Ник вдруг почувствовал, что брюки стали тесны ему в паху. Этого не бывало с ним давно, потому что с годами он научился контролировать свои позывы. Но сейчас он был бессилен сделать это. Боже мой, какая женщина! И как, черт побери, он из-за нее торчит! За тот год, что он прожил с Эйприл, ему довелось всего раза два «расслабиться» на стороне. Сперва это случилось во время его деловой поездки в Лас-Вегас, где его потянуло к стандартной наружности девушке из варьете, обладавшей, однако, божественными ногами. В другой раз он подцепил какую-то девицу на пляже. Ни та, ни другая, разумеется, не знали, кто он и чем занимается, поэтому он не боялся, что его похождения когда-нибудь дойдут до Эйприл.