…Приносящий жертвы, Носильщик, Пахарь и Приходящий{55}, беседуя, сказали друг другу:
– Мы подружились бы с тем, кто способен считать небытие – головой, жизнь – хребтом, а смерть – хвостом; с тем, кто понимает, что рождение и смерть, существование и гибель составляют единое целое.
Все четверо посмотрели друг на друга и рассмеялись. [Ни у кого из них в сердце] не возникло возражений, и они стали друзьями.
Но вдруг Носильщик заболел, и Приносящий жертвы отправился его навестить.
– Как величественно то, что творит вещи{56}! – воскликнул больной. – То, что сделало меня таким согбенным!
У него на горбу открылся нарыв, внутренности теснились в верхней части тела, подбородок касался пупка, плечи возвышались над макушкой, пучок волос на затылке торчал прямо в небеса. Эфир, [силы] жара и холода пришли в нем в смятение{57}, но сердцем он был легок и беззаботен. Дотащившись до колодца и посмотрев на свое отражение, он сказал:
– Как жаль! Таким горбуном создало меня то, что творит вещи!
– Тебе это не нравится?
– Нет, как может не нравиться? Допустим, моя левая рука превратилась бы в петуха, и тогда я должен был бы кричать в полночь. Допустим, моя правая рука превратилась бы в самострел, и тогда я должен был бы добывать птицу на жаркое. Допустим, что мой крестец превратился бы в колеса, а моя душа – в коня и на мне стали бы ездить, разве сменили бы упряжку? Ведь для обретения [жизни] наступает свое время, а ее утрата следует [за ее ходом]. Если довольствоваться своим временем и во всем [за процессом] следовать, к тебе не будут иметь доступа ни горе, ни радость{58}. Древние и называли это освобождением от уз…
Но вдруг заболел Приходящий. Он задыхался перед смертью, а жена и дети стояли кругом и его оплакивали.
Придя его навестить, Пахарь на них прикрикнул:
– Прочь с дороги! Не тревожьте того, кто превращается! – И, прислонившись к дверям, сказал умирающему: – Как величественно создание вещей! Что из тебя теперь получится? Куда тебя отправят? Превратишься ли в печень крысы? В плечо насекомого?
– Куда бы ни велели сыну идти отец и мать – на восток или на запад, на юг или на север, он лишь повинуется приказанию, – ответил Приходящий. – [Силы] жара и холода человеку больше чем родители. Если они приблизят ко мне смерть, а я ослушаюсь, то окажусь строптивым. Разве их в чем-нибудь упрекнешь? Ведь огромная масса