— Здорово! — ответила я.
— Это вы домолились, — сказал другой.
— Вдруг полил, ниоткуда взялся! — сказал Степка. — А мы не верили.
— Да? Нет, верить надо обязательно… — Я согласилась с мыслью и пошла домой.
Прошла мимо дома Ольги Ивановны, но даже желания не возникло зайти к ней и разузнать про внезапный ливень.
Еще три дня я пролежала с температурой, с лицом землистого цвета. Но хворь тела была несравнима с муками напавшего на душу уныния. Невозможно было молиться и даже просто думать о чем-то хорошем. Был момент, когда захотелось утопиться в речке, хорошо, что я была не в силах идти дальше обеденного стола.
Через три дня соседи пригласили на знатную уху — в нашей речке поймали метровую щуку. Родители силком, под руки притащили меня на другую улицу и усадили за стол. Все радовались, обсуждая ту щуку, которая еще час назад была жива. Я не могла ни есть, ни пить, ни объяснить, что со мной происходит. С большим трудом я сдерживала в себе крик, чтобы все замол-чали! «Господи… Господи, — сумела я произнести внутри себя. — Господи, помилуй!» И вдруг — в одно мгновение вся хворь и мука оставили меня, будто и не было! Целая скала с души свалилась. Все сразу стали родными и близкими. Господи, как мало человеку надо! Я влилась в веселый разговор, выпила, как все, водочки. И заплакала. Отчего — тоже не могла объяснить. Все, конечно, подумали — от того, что болезнь ушла, даже видимым образом. Я порозовела, и народ обрадовался:
— Давно бы так… Водка от всех болезней… Сразу на человека стала похожа…
— Колдунья она у нас, — вдруг сказал кто-то.
— Колдунья, колдунья, — поддержал народ.
— Глупостей только не надо говорить… — оборвала я.
— Какие же глупости? Кто ливень вызвал? Мы, понимаешь, отправились на станцию, солнышко светит, птички поют. Дошли до середины, и вдруг ни с того ни с сего ливанул дождичек. Мы в секунду до ниточки промокли, еле до станции нагишом дошли… Чья работа?
— Я-то тут при чем?
— Мы тебе очень-очень благодарны, — закричал народ усиленными водочкой голосами. — Молодец! Колдуй в том же духе…
— Знаете что! — обиделась я. — Выбирайте выражения: я не колдунья.
— Один фиг: наколдовали, намолилась… С этой своей старушкой-подружкой… Ха-ха-ха! Выпьем за потушенный пожар!
— Что ж вы такое несете, нехристи! Колдовство и молитва — совершенно разные вещи, — попыталась я вразумить теплую компанию. — Могли бы сейчас на головешках сидеть!
— Могли! Но не сидим! Водочку вот пьем! Значит, любит нас твой Бог!
Перекричать пьяный базар было невозможно. И я ушла, услышав вслед:
— Молодца, молись дальше. Знаем теперь, к кому обращаться.