— Невероятно! Вот это да! Где же этот мусульманин? — посыпалось со всех сторон.
Лишь мужчина сзади вздохнул:
— Ну и бред!
— Сказочница! — согласилась я. — Или в голове каша.
— Она, наверно, на вшивость народ проверяет… — предположил мужчина сзади. — Поверят или нет?
Народ заглотил наживку с аппетитом и стал интересоваться подробностями. Почему об этом чуде не пишут? Кто-то исследовал его? Пришел ли мусульманин к христианской вере?
— Первоначально обследование пострадавшего проводили в Дамаске местные врачи, которые подтвердили, что швы действительно были наложены совсем недавно, — доложила Вера. — Очень удивлялись, как удалось соединить заново все, вплоть до разорванных нервных окончаний и мельчайших сосудов! Врачи решили, что были использованы какие-то неизвестные технологии. Потом к делу подключились и военные медики США. Американская сторона в итоге сделала вывод, что происшедшее — следствие «вмешательства НЛО», и засекретила данную информацию. А наши перекрестились и сказали: «И слава Богу!»
— Да уж! — поддержал народ. — Американцы народ такой, намутят — и в сторону!
Мы ехали в темноте ноябрьского позднего вечера. Мне вспомнилась детская страшилка: «Черной-черной ночью в черном-черном доме в черной-черной комнате в черном-черном шкафу сидит черный-черный ч…» Да, он точно где-то тут сидел и покатывался со смеху… Тем временем Вера продолжала отвечать на вопросы пассажиров:
— Арабские СМИ ничего не сообщают о христианском чуде, это и понятно, потому что событие не способствует укреплению веры в ислам. Но почему наши источники информации замалчивают его, непонятно. В православных странах — Сербии, Болгарии, Греции, на греческом Кипре — весть о сирийском чуде уже разошлась. Я лично слышала от одного монаха, что о воскрешении мусульманина рассказывал известный сербский богослов, владыка Афанасий, выступая перед насельниками Сретенского монастыря и на конференции «Церковь и эсхатология».
Когда приехали в Москву, не все паломники сразу покинули автобус, несколько человек окружили Веру, обсуждая «сирийское чудо» — до тех пор, пока водитель не попросил их выйти, рабочий день давно кончился. Некоторое время и я не уходила, стояла поодаль под зонтом, наблюдая продолжавшееся обсуждение случая с мусульманином самых упертых православных, которые не замечали падавшего мокрого снега с дождем. Хотелось крикнуть им: «Люди, это же сказка!», но потом поняла, что «процесс пошел»: трудно разубедить человека, жаждущего «чудес».
Я забыла об этом «чуде» на следующий же день. Но недели через две позвонила мне знакомая и взахлеб стала рассказывать о сирийском «чуде», о котором также услышала в паломнической поездке.