Полковник Фелицын казался на вид крайне интеллигентным человеком, разговаривал вежливо, не повышая тона ни при каких обстоятельствах, и был невероятно терпелив. Высокий, худой, обладавший располагающей улыбкой, он умел быстро оценить собеседника и подобрать к нему ключи. Именно ему и досталось самое тяжёлое — побеседовать с руководителями завода и вынести вердикт: кто из них причастен к удивительной махинации, вылившейся в процесс изготовления не санкционированных никем деталей и узлов.
Но сначала он посетил технологический отдел, где работал умерший недавно Евгений Федорчук, друг математика Уварова, и заваривший эту кашу.
Отдел был поделён на кабинки-боксы полупрозрачными стеклянными перегородками в рост человека, и каждый сотрудник имел свой рабочий стол и компьютер.
Вместе с Фелицыным принял участие в знакомстве с технологами и сотрудник «Триэн» Сошкин, он же — эксперт Следственного комитета. Вдвоём они заглянули в бокс Федорчука и увидели полный раскардаш.
Вещи зама главного технолога были разбросаны по полу, на столе валялись диски, бумаги, книги и конфеты. Федорчук любил сладкое. Короб для хранения дисков был пуст.
Не в лучшем состоянии находился и компьютер. Все записи и память были стёрты, ничего прочитать Сошкину не удалось, хотя работать с компьютерами он умел.
— Стёрли намеренно, — сказал он с сожалением. — И в вещах порылись, усиленно искали что-то.
— Ясно что, — усмехнулся Фелицын. — Вряд ли мы установим, кто тут рылся.
Так оно и оказалось.
Ни один сотрудник, по их словам, в бокс Федорчука не наведывался и вещи не трогал. По их же отзывам, был он человеком весёлым, жизнерадостным, любил травить анекдоты, постоянно жевал конфеты и никогда не жаловался на болезни.
На вопрос Фелицына:
— У него были враги? — сотрудники дружно ответили:
— Никогда!
Им можно было верить, Уваров о Федорчуке говорил то же самое.
— Проверь его переписку, — сказал Фелицын. — Если найдёшь канал. Ещё раз побеседуй с сотрудницами, женщины, как правило, внимательней мужчин, пусть вспомнят, с кем Федорчук встречался и с каким настроением приходил на работу в последнее время. Потом подойдёшь в заводоуправление, я буду в дирекции.
— Есть, — ответил худенький порывистый Сошкин.
Разговор с директором состоялся в обстановке совершеннейшего его обалдения. Пятидесятилетний выходец «из народа», окончивший Новосибирский политех и всю жизнь проработавший на заводе, прошедший все ступени его иерархии от инженера до директора, никак не мог вникнуть в суть проблемы, приведшей к нему такую представительную компанию следователей из Москвы. Ему представлялось, что завод работает в нормальном режиме, на качество изделий никто не жалуется, вводятся новые технологические линии, стратегическое направление производства выдерживается, прибыль не опускается до нуля, и нарушений в работе большого коллектива нет.