Да уж… Что неизвестно зачем — так это выяснилось буквально сразу же. Едва мой фиакр подрулил к комитету секции Кен-Венз… Точнее, еще на подходе. Потому как проехать к зданию комитета не получилось. Из-за запрудившей окрестности толпы. Пребывающей в весьма буйном состоянии. Тоже, не иначе, по причине весеннего обострения, видимо…
Блин, как бы опять вешать не начали! Хотя вообще-то возле штаб-квартиры секции булочных нет. Да и толпа побольше очереди будет. Не сто человек. А с тыщу. И там, у комитета, оратор чего-то вещает. Да не один, похоже…
— …модерантизм есть скрытая дорога к роялизму! Воля народа попирается неприкрыто! Пора уже спросить, что нам дала революция девятого термидора!
— Отмену бессудных казней и системы террора против граждан! Кто-то хочет их восстановить?!
— Зато роялисты теперь появились на каждом углу! Чего ждать далее? Когда они открыто нападут с оружием на Национальное представительство?! Мы не можем спокойно смотреть, как хоронят Революцию!
— Не надо преувеличивать! Нация не позволит восстановить прежний порядок!..
Толпа, сдержанно гудя, вслушивалась в перепалку. Всех очевидным образом происходящее не на шутку интересовало. До такой степени, что моего появления, похоже, никто и не заметил. Да, сильно тут народ активен в политическом плане, да…
— Не проехать, гражданин генерал… — повернулся ко мне водила. Он же ординарец. — Что прикажете?
А чего тут приказывать? Ясен пень — поворачивать надо. И отправляться по следующему пункту сегодняшней программы. Вот только по какому поводу митинг-то?
Я встал в коляске, ухватившись за плечо солдата. Но разглядеть впереди толком все равно было ничего невозможно. Ну, стоят какие-то мужики на ступенях комитета. Ну, устроили что-то вроде публичного диспута. Кто-то там даже с оружием… Но суть-то в чем?
— Что здесь происходит, граждане? — поинтересовался я у ближайших к фиакру слушателей.
Какой-то чел на костыле в поношенной солдатской форме, но с фартуком ремесленника поверх нее отвлекся от вслушивания в обрывки доносящихся от комитета фраз и бросил на меня раздраженный взгляд. Но раздражение тут же сменилось интересом. Он грузно — явно непривычно — развернулся, всем телом повисая на костыле, и всмотрелся в меня пристальней. Лицо его уродовал шрам на правой щеке. Шрам был вполне свежий. Возможно, поэтому я признал человека не сразу.
— Ба! — опередил меня одноногий. — Да это ж никак наш генерал!
3
А вот по голосу я его вспомнил сразу.
— Сержант Франсуа Жубер, если не ошибаюсь? Второй батальон второго полка?
— Был сержант Жубер, да весь вышел! Теперь вот опять сапожничаю… А у нас в бригаде слухи ходили, что вас из армии выгнали…