В ходе этой «войны за независимость», которая заняла практически всю середину восемнадцатого века, — на политическую сцену Корсики выдвинулся клан Паоли. В лице младшего из представителей этого рода на тот момент — Паскуале. Офицера неаполитанской службы, на которую он попал, будучи сослан в детстве генуэзскими властями как неблагонадежный и определенный в военную школу… Генуэзцы в этом случае не могли придумать для себя ничего хуже. Потому что этот самый Паоли оказался весьма толковым офицером. И не менее толковым государственным деятелем. И быстренько заставил оккупационные войска убраться из глубины острова на побережье и запереться в портовых крепостях, не давая им оттуда носу высунуть. А потом и вовсе обнаглел до того, что захватил расположенный неподалеку в море островок Капрару и, базируясь на него, принялся резать генуэзцам морские коммуникации (благо, что Генуя расположена тут же неподалеку). То есть, в сущности, почти добился независимости для своего острова. Вот тогда-то отчаявшиеся генуэзцы и передали Корсику французам полностью и окончательно…
Но Паоли не растерялся. И с точно такой же решительностью, как до того сражался с генуэзцами, — ринулся в бой с новыми оккупантами (хотя они, вообще-то, уже несколько раз к тому моменту ввязывались в корсиканские разборки). Однако Франция была не Генуя… Здесь оказалось вам не тут… Против никогда еще не появлявшейся на острове двадцатитысячной регулярной армии с кавалерией и артиллерией немногочисленное и плохо вооруженное ополчение Паоли не продержалось и года. Хотя успело даже пару раз нанести французам поражение в битвах, но — силы были слишком неравными…
После этого Паоли почему-то решил, что надо воззвать к гуманизму и цивилизованности европейских стран. «Чего вы смотрите?! (ну, типа), — писал он в европейские столицы. — Нас же тут оккупируют!» Не отреагировал никто. И только уже после того, как в июне тысяча семьсот шестьдесят девятого (за месяц до рождения Наполеона) с тремя тысячами уцелевших у него солдат эвакуировался в Ливорно, — ему согласилась предоставить политическое убежище Англия…
Все это я изложил не просто так. Дело в том, что «слабохарактерный добрый семьянин» адвокат Карло Буонапарте числился у этого Паоли в ближайших соратниках. А сам Наполеон, по многочисленным свидетельствам, на этого Паоли едва не молился с самого раннего детства — как на освободителя родины…
А кроме того, учтем теперь, в каких условиях произошло рождение Наполеона и протекло его детство… Глухая дикая дыра на отдаленном острове? «Замкнутый, угрюмый мальчик»? Слабохарактерный папа-«юрист»? Вполне может быть все так… Но. Вспомним словосочетание: «послевоенное поколение». Причем совершенно без разницы — победой закончилась война или поражением (в данном случае вообще и тем и другим одновременно). Вот это нам обязательно стоит учитывать…