Наполеон вернулся в Аяччо, где решил сесть на корабль, чтобы добраться до занятой французами Бастии морем. Здесь его опять чуть не арестовали — только нерешительность жандармов и наглость хозяина дома, где скрывался Бонапарт, поклявшегося, что Наполеона тут нет, спасли нашего героя. И 10 мая он прибыл наконец в Бастию.
Самое смешное, что Паоли тем временем практически удалось-таки оправдаться перед Конвентом. И приказ об его аресте был приостановлен — до окончательного разбирательства. С целью какового на Корсику были посланы два специальных комиссара… Но тут опять «грянул гром» (вот они — исторические случайности!)! В Марселе начался мятеж. И приехавшие как раз в этот момент комиссары были арестованы. Впрочем, они все равно не успевали бы вовремя. 26 мая в Корте состоялось собрание депутатов корсиканского народа, самое многочисленное и значительное из всех собраний на острове, на котором народ снова провозгласил Паоли отцом Отечества. Собрание заявило далее, что верная присяге Корсика и впредь предана Франции, но что народ отказывается повиноваться Саличетти, преследующему свои собственные интересы, а также и двум другим комиссарам. Ну, знакомо в общем: за Советы, но без комиссаров! Кстати, — сходства здесь больше, чем шутки. Как раз в это время до Корсики дошли декреты Конвента о продаже конфискованных земель и о санкциях против «неприсягнувших» священников. А заодно декрет о введении бумажных ассигнаций. Ни первое, ни второе, ни, тем более, третье корсиканцам категорически не понравилось: продавать земли каким-то приезжим (у самих-то корсиканцев с деньгами было негусто) они категорически не хотели, священники пользовались там исстари большим уважением, а бумажные ассигнации абсолютно никого не вдохновляли. В сумме все это и оказалось той соломинкой, что переломила хребет верблюду: за исполнением декретов следили-то — комиссары!.. Тогда же было принято и решение по поводу Бонапарта. Семьи Бонапартов и Арена (одного из комиссаров — сподвижников Саличетти и обвинителей Паоли) предавались вечному проклятию и бесчестью «как рожденные в грязи деспотизма и воспитанные на средства привыкшего к роскоши паши (графа де Марбефа)». Последствия не заставили себя ждать. Дома «врагов народа» (и некоторых их сторонников) были разграблены, а частью и разрушены. Что касается «членов семей врагов народа», то тут кому как повезло. Летицию предупредили друзья, и она с детьми успела уйти в горы, прошла полсотни километров (по прямой), практически половину острова, и 3 июня прибыла в Кальво — городок на побережье, примерно на полпути между Аяччо и Бастией. Один из трех, как мы помним (Кальво, Бастия и Сан-Фиоренцо), где еще оставался французский гарнизон. Железная тетка…