Увидев, как девушка реагирует, они стали ее бить.
— Пожалуйста, отпустите меня, я не желаю вам ничего плохого. Живу поблизости, мои родители ждут меня и сходят с ума от страха за мою жизнь.
— Ого, она не желает нам ничего плохого! — воскликнул один из солдат.
— Отлично, — сказал другой. — Тогда пусть она сделает то, что мы ей прикажем.
— О чем это ты? — спросил третий.
— Ребята, девчонка — просто смак.
Сказав это, солдат провел рукой по длинным волосам Катринки. Она попыталась вырваться, но тот еще крепче вцепился в шелковистые каштановые волосы.
— Мне больно, отпустите меня! — взмолилась девушка.
Вместо ответа солдат опрокинул ее на землю.
— Ребята, помогите мне, и мы все повеселимся, — крикнул он.
— Может, не надо, — засомневался самый младший из них, оглядывая улицу.
— Да перестань!
— Иди лучше сюда и помоги с ней справиться!
— Нет, пожалуйста, — кричала Катринка, — отпустите меня! — и отчаянно пыталась вырваться.
— Георгий, встань здесь и держи ее за руки — это настоящая дикарка. Надеюсь, она такая же активная, когда трахается!
Один из солдат стащил с нее пальто, затем блузку и юбку. Другой бил ее, пока девушка не прекратила сопротивляться.
…Они жестоко изнасиловали ее, по очереди, один за другим. Катринка потеряла счет времени, перестала понимать, что происходит. Закончив свое грязное дело, солдаты убежали.
Катринка долго пролежала без движения. Приходя в себя, время от времени она слышала какие-то странные звуки — то ли стоны, то ли рыдания. И она удивленно оглядывалась, ища глазами, откуда они могли исходить. Но кругом никого не было. И тогда девушка поняла, что это она издает странные звуки. Стоны становились все громче, по мере того, как Катринка приходила в себя.
Наконец ей удалось подобрать свою изорванную одежду и подняться на ноги. Качаясь из стороны в сторону, она с трудом прошла несколько десятков шагов, оказалась у своего дома и прислонилась к входной двери. Ее стоны услышали родители и открыли дверь.
— О Боже! — воскликнула мать. — Отец, помоги-ка перенести ее в спальню!
Целую неделю Катринка не могла прийти в себя. Время от времени из глубины сознания всплывала жуткая сцена насилия. Мать не отходила от дочери, ставила компрессы, накладывала примочки на раны. Отлучалась на короткое время, чтобы приготовить ей бульон или суп.
Соседи и школьные друзья Катринки узнали лишь часть правды — девушку зверски избили… Но никто не узнал об изнасиловании.
Раны зажили в течение недели.
После подавления основных очагов восстания, войска ушли, но террор со стороны властей продолжался. Они приступили к давлению голодом. Приближалась зима, а топливо достать было негде. Запасы угля быстро таяли.