Но когда? Завод, на который она попала после института, стоял больше, чем работал. Может быть, если бы не крушение личной жизни, все сложилось бы иначе. Но легко сказать — если бы… Поэтому Наде Фоминой ничего не оставалось делать, как собрать вещи, подхватить сына Николку и уехать из Казахстана.
Сперва она отправилась к родителям, они до сих пор жили в селе за Уралом. Они обрадовались, что внук останется у них на все лето.
— Надя, — говорила ей мать, — мы с радостью примем его и на всю зиму. Пускай учится в той школе, где ты училась, — предлагала она.
Но Надя отказывалась.
— Как только я устроюсь, сразу заберу Николку к себе. Я устроюсь, мама, не волнуйся, — говорила Надя, глядя в глаза матери, полные сомнения.
— Я звонила Клавдии, — вспоминала мать, — она будет тебе рада. Ей наскучило жить одной в своих Часцах.
— Хорошо, я ею повеселю, — пообещала Надя. — Я ее развлеку и взбодрю.
— И все-таки какие же вы, дети, другие, — вздохнула мать. — Не такие, как мы…
— Мы, мама, более раскованные и лояльные, — сказала Надя, обнимая мать за плечи.
— Да уж. Куда как раскованные, — мать улыбнулась и погладила Надю по голове. — Может, ты и права. Ты другая. Это точно. Твоя сестра на тринадцать лет старше, но о ней этого не скажешь.
— Господи! — воскликнула Надя. — Сколько еще она будет с ним?
— Кто знает, — покачала головой мать. — Я сто раз говорила ей, что она так и проживет свою жизнь второй женой собственного мужа, но разве она слушает? Говорит, не могу его бросить, пропадет без меня.
— Но мама, — горячилась Надя, — она знает, что он обманывает ее почти со свадьбы!
— Она мне отвечает: у детей должен быть отец… А ты вот взяла и не простила, да?
— Мама, мы не будем это обсуждать, — сказала Надя. Она не хотела говорить с матерью о бывшем муже.
Мать подняла руки.
— Хорошо, хорошо. Но кто-то тут щебетал про лояльность. Или я неправильно толкую это слово? Впрочем, для моих первоклашек оно слишком сложное. Пока что они молчат насчет лояльности, — насмешливо заметила мать.
— А ты умеешь быть колючей, мама, — улыбнулась Надя. — Но не сердись на меня. Я довольна, что Николка побудет у вас с отцом.
— Ни о чем не беспокойся. Нам он в радость. Устраивай свою жизнь. Мы будем тебе писать.
— Каждый день! — подскочил Николка. — Мам, ты нам тоже пиши каждый день!
Надя кивнула.
— Непременно.
Николка старательно пихал в карман руку и что-то там утрамбовывал.
— Слушай, а что это у тебя, а? — Надя села на корточки и заглянула сыну в глаза. — Покажешь?
— Ну… Это… — он отвел глаза в сторону. — Да так, кое-что.
— Может, покажешь все-таки?