На минуту воцарилась полная тишина, пока кларнетистка успокаивала дыхание. Затем исполнила «Испанскую серенаду», сыгранную на последнем экзамене.
Пьеса звучала великолепно, и даже Патрисия осознала всю глубину таланта Элис. Она вдруг обрадовалась, что помогла писать письмо — пусть ей даже придется каждый раз настраиваться на встречу с Роном, когда он будет присутствовать на репетициях в школе. Девочка заслуживала любой поддержки.
Когда маленькая исполнительница закончила играть, маэстро удостоил ее долгим, почтительным молчанием и, соединив вместе ладони, сказал:
— Браво, Эл, ты играешь с таким же азартом, как и я в твоем возрасте.
Девочка покраснела еще больше, хотя это казалось невозможным.
— О нет, меня нельзя сравнивать с таким виртуозом, как вы.
— Я и не сравниваю. Твоя цель — выработать собственный стиль, такую манеру игры, которая будет так же уникальна, как твоя подпись, чтобы слушатели могли узнавать исполнителя с закрытыми глазами.
Музыкант сделал еще ряд замечаний по поводу улучшения артикуляции.
— Поток воздуха должен быть постоянным, будто ты играешь одну длинную ноту, — посоветовал он, беря инструмент из ее рук, чтобы продемонстрировать.
Элис попробовала повторить несколько нот — звучание стало заметно выразительнее. Если Рону удалось всего за несколько минут достичь такого результата, что произойдет, если он будет заниматься с ученицей дальше, не удержалась от мысли Патрисия.
— Мы продолжим, когда я приду снова, — заключил маэстро, вызвав своими словами непроизвольный возглас протеста со стороны хозяйки.
Он обернулся, и его спокойный взгляд приковал девушку к месту.
— Ты, наверное, помнишь, что я ничего не делаю наполовину, Пат! Если я собираюсь заниматься с Эл, я не могу делать это на расстоянии.
Ах, если бы это было возможно, кричал внутренний голос. Иначе ей этих визитов просто не перенести, разве он сам не видит?
— Элис, ты, кажется, хотела что-то вязать сегодня? — строго напомнила Патрисия племяннице. Она не собиралась продолжать дискуссию при ней.
Девочка с упреком посмотрела на тетку, с неохотой разобрала кларнет и положила в футляр.
— Вы, правда приедете снова? — спросила она Рональда.
Прежде чем ответить, мужчина пристально посмотрел на Пат.
— Я никогда не обещаю того, что не могу сделать.
— Здорово! Это был самый лучший день в моей жизни. Спасибо вам… Рон.
Казалось, от ее счастья в комнате стало светлее, хотя Патрисия совсем не разделяла энтузиазма племянницы.
И все же было приятно увидеть, как Элис, пританцовывая и мурлыча что-то себе под нос, направилась по коридору в свою комнату.