Я заказала для нее самый лучший тесаный камень. Для ее возведения потребуется время: обработка камня и его подъем в гору — дело небыстрое. Но я знаю, что Менелай подождет. Он так мечтал о новом дворце. Его призрак не будет являться ко мне с обидой, Менелай понимает, почему я медлю с захоронением.
И вот наконец все готово. Отгорел погребальный огонь, кости собраны в бронзовую урну, поминальные пиры — каждый отмечает этап сошествия тени в Аид — завершились. Менелай готов отправиться в свое последнее путешествие. Я выполнила все его желания, даже то, о котором он не смел заговорить. Мне помогло их исполнить мое понимание мыслей других людей, оборотная сторона дара двойного видения, который часто причиняет мне боль.
Я облачилась в самое лучшее платье, надела самые дорогие украшения. Мы последуем за повозкой с останками Менелая на колесницах: впереди я, за мной — Гермиона с Орестом, маленький Тизамен с няней — в третьей. Поскрипывая, колесницы спустились по крутому склону, потом медленно поехали вдоль Еврота. Вот те самые луга, куда привела меня Клитемнестра, гора, которую одолевал измученный бегом Менелай и по которой мчались мы с Парисом. Я не понимала, где сладостные воспоминания, где тягостные. Все переплелось и составляет одно целое по имени Елена. А вот и место, где Еврот разливается и мелеет, образуя брод. Наша процессия благополучно пересекла его, хотя порой колеса утопали в воде.
Освежившись, лошади пошли быстрее. Я посмотрела вверх по течению реки. Лебедей не было. После возвращения я ни разу не видела лебедей. Возможно, больше они не селятся тут. Лебеди принадлежат прошлому, как многое другое.
Мы достигли вершины. Я порадовалась, что гробница, построенная по моему заказу так быстро, имеет достойный вид. Камни обработаны так тщательно, что не догадаешься, в какие сжатые сроки трудились мастера. Уложенные в три яруса, камни образовывали пирамиду, которая по высоте — я только сейчас обратила внимание — была равна троянскому коню, если не превосходила его.
Небо было ярко-синее, лишь несколько пушистых облаков напоминали, что оно настоящее, а не нарисованное. За горой Менелая виднелся Тайгет. У нас не было времени посадить деревья, но росшие здесь сосны остались невредимы, и ветер раскачивал их ветви и доносил до нас запах хвои, насыщенный, как бальзам.
В гробнице было сделано углубление для урны. После прощальных речей мы поместим туда останки Менелая. Рядом темнела другая ниша — для моих останков. Но я знала, что им не суждено покоиться там.
Урну с прахом Менелая должна была поставить в нишу я. Я взяла бронзовую урну, удивляясь, что в ней содержится то, что некогда было человеком. За моей спиной Орест поддерживал Гермиону, которая едва стояла на ногах. Урна встала на место.