— А вот когда позвал работу принимать, тут‑то все и ахнули.
— Во–первых, затвором воды теперь младший сынок мельника управлять может, а раньше три мужика еле поворачивали этот ворот. Причем, механизм ворота переделан, а инструмент, этот Гином, точно в руки не брал. Как такое может быть!?
— Во–вторых, колесо крутится ровно, легко, даже почти без шума. Прошло уже скоро как семь лет, после того случая, а до сих пор никакого ремонта не требуется. Тот Гином так и сказал, что после его правки вообще ремонтировать никогда не нужно будет. Вначале не верили, думали цену набивает, а теперь уж никто и не сомневается. Так и будет, как он сказал. В позапрошлую весну половодье такое было, что пол деревни водой снесло, а мельнице хоть бы что. Как утес стояла волну разрезала. Затопило ее конечно, но ремонта не потребовалось вовсе, даже польза была, ее так вымыло, как сам мельник и не смог бы, наверное.
— Напоследок, уже уходя, Гином этот попрощался со всеми, а потом неожиданно схватил камень, да со всего размаха в стекло мельницы и запустил. Так ведь оно только зазвенело. Не разбилось. Даже не треснуло. Представь! Все на мельнице такое крепкое стало, совсем без износа. И смазка не нужна колесу.
— Мужики потом уже, года два прошло, из осадного арбалета в дверь мельницы стрельнули, их сам мельник попросил, по пьяни конечно. Разобрало его любопытство, сколь прочная стала мельница. Так болт пробил дверь и застрял в ней, примерно на половину вошел. Обычную дверь, сами знаете, утяжеленный болт навылет пробивает, да еще и латника за ней до смерти зашибить может. Болт этот застрявший, значит, мельник так и оставил в двери, а сам ушел с мужиками пиво пить, а на утро пришел с топором обрубить торчащие концы. И что ты думаешь? Нет болта! Только бугры по обе стороны двери, где он был, а к вечеру и бугры заровнялись. О как!
— Вот меня, с тех пор как увидел работу Гинома, любопытство и разбирает, как же это он может так. Говорят магия особая у них, но все равно объяснение же и магии есть наверно. Что там вам в Университете говорят об этом? Ты сам‑то, господин студент, на кого учишься?
— Я как раз на факультете магии — ответил Питер, принимая большой кусок пирога и кружку с водой от Олафа — только направление другое.
Юноша немного смущался от того уважительного обращения, которое проявлял в каждом слове пожилой купец, когда узнал, что он студент Университета. Он был молод, совесть не успел растерять, и радовался, что хоть своим рассказом и объяснениями оплатит пожилому купцу участие в своей судьбе.