Все рассказы об утренних забавах адмирала Сеймура с Элизабет, а также шокирующий эпизод с ее изрезанным платьем основаны на фактах. Однако при написании этой книги мне пришло в голову, что традиционный образ гувернантки Элизабет, Кэт Эстли, как любящей женщины, заменявшей ей мать, и ничего сверх, не вполне согласуется с тем, что известно о ее поведении в истории с Томасом Сеймуром. И потому я ввела побочную сюжетную линию о двигавших ею мотивах. В хрониках есть указания на то, что сразу после смерти королевы Екатерины Кэт начала подталкивать Элизабет к браку с Сеймуром.
Упоминаются в хрониках и подозрения Марии насчет происхождения Элизабет — которые, в отличие от изложенного в романе, так и не развеялись, — а также ее сложные отношения с сестрой. Современному читателю маленькая Элизабет может показаться не по годам развитой, но я считаю это вполне простительным, поскольку она действительно была исключительно умна и проницательна для своего возраста, и в данном произведении ее раннее развитие описано в основном в согласии со знаменитым высказыванием, с которым она обратилась к своему гувернеру, когда ей еще не было и трех лет: «А почему вчера вы называли меня „леди принцесса“, а сегодня просто „леди Элизабет“?» — и на ее ранних письмах, подобных тому, что упоминается в пятой главе, а также на моем личном опыте матери и педагога.
Вполне засвидетельствовано и восхищение Элизабет ее отцом, и почитание его памяти. Однако мы практически ничего не знаем о чувствах, которые она испытывала к матери, и нам неизвестно, считала ли она Анну Болейн невиновной или нет. Подозреваю, что мрачные подробности судьбы ее матери были слишком ужасны, чтобы в полной мере быть изложенными столь маленькой девочке, и она узнавала о них лишь постепенно. Не знаем мы и о том, отлучал ли Генрих Восьмой Элизабет от королевского двора в тысяча пятьсот сорок четвертом году, и я в этом случае предлагаю собственную вымышленную версию событий. Сверхъестественные сцены также вымышлены, но основаны на тех, что много лет назад пережила моя мать.
Я повсеместно именую Ворота Изменников «речными воротами», поскольку до семнадцатого века они не были известны под таким названием. Нет никаких исторических свидетельств в поддержку давнего убеждения насчет того, что Элизабет и Роберт Дадли встретились и, возможно, впервые испытали влечение друг к другу, будучи узниками Тауэра, но одну такую встречу я все же сочинила!
История Элизабет содержит в себе все элементы высокой драмы: неизвестность, трагедию, интригу и динамичные, живые характеры. Источники, с которыми я справлялась, слишком обширны, чтобы перечислять их здесь, а потому я отсылаю заинтересованного читателя к обширным библиографиям в моих книгах «Шесть жен Генриха Восьмого», «Дети Генриха Восьмого» и «Жизнь Елизаветы Первой».