Охотничье братство (Ливеровский) - страница 50
Я уже знал, что Виктор получил за этот подвиг недавно учрежденный орден Красного Знамени и золотые часы от ВЦИКа, серебряные — от Петросовета. Попросил еще раз показать — кстати, нужно было узнать время, не пора ли идти на ток. Часы золотые, на внутренней крышке было выгравировано: «Честному воину Красной Армии». Виктор нажал кнопку, и они мелодично и четко подали время с точностью до одной минуты: первые удары — часы, вторые — четверти часа, третьи — минуты. Очень удобно в ночное время на глухарином току.
Теперь я хочу рассказать о знакомстве с этим замечательным и милым моему сердцу человеком.
В 1921 году я работал слесарем на торфоразработке «Комаровская». Жил в Лебяжьем, в доме моей бабушки, с отцом, теткой и ее детьми. В том же доме — только вход с другой стороны — жила семья моего дядюшки Леонида Васильевича Ливеровского. Человек он был жизни пестрой: жокей — ветеринар — управляющий огромным имением Стекольного общества — а после революции был записан как «свободный землепашец». У него жена и дочь. Примечательная девушка была Машенька — бойкая, умная старшекурсница-медичка. Зимой в Петрограде она с подружками — центр небольшого кружка любителей поэзии и театра; летом в Готобужах дочь управляющего скакала в амазонке на вороном коне по полям и лесам, принимала городских подруг, устраивала пикники и домашние спектакли.
Виктор Конокотин в 1919 г. окончил Петроградские воздухоплавательные курсы и произведен в красные командиры.
Место подъемов. (Александровский поселок Приморско-Сестрорецкой ж. д. Июнь 1919 г.).
В эту семью на постой был направлен юный красвоенлет Виктор Конокотин. Очень скоро дело окончилось свадьбой. Мы с Виктором легко сошлись — охотники, да еще из одного дома! — стали бродить по лесам вместе. Отряд Виктора и его «колбаса», как называли аэростат местные жители, был расположен неподалеку от Лебяжьего на небольшой поляне Петровского хутора. Мне ужасно хотелось подняться на аэростате — удалось. С разрешения комиссара отряда Виктор поднял меня на высоту больше тысячи метров. Отлично помню захватывающее ощущение. Впоследствии мне пришлось много летать на самолетах, но это совсем не то. Здесь вы, как парящая птица, спокойно рассматриваете каждую полянку, каждую знакомую тропинку, просеку, ручеек, дорогу; можно в один миг пройти, скажем, от нашего дома до известного глухариного тока — путь, который по болоту занимает не один час. Я был в восторге, а Виктор — ему это дело привычно — спокойно взял трубку телефона и попросил кого-то там внизу: «Позвоните, пожалуйста, ко мне домой, скажите, чтоб телку из огорода выгнали». Я посмотрел вниз и убедился, что в нашем огороде действительно пакостит телка.